борта разбиты пушечными залпами. Едва держась на плаву, «Центурий» кое-как добрался до причала, из которого вышел в своём, как ожидал командовавший кораблём старпом, последнем походе отмщения.
Как оказалось, комендор Гарард уцелел, хоть и прогремевшие рядом с ним бомбы не пошли тому на помощь. С трудом перебирая ногами, Баримон всецело полагался на своего штурмана, что тащил командира на себе, пока солдаты швартовали причаливший к борту галеон.
И хоть «Центурий» смог встать в бухту, всё же, едва ли он был способен на, какой бы то ни было, иной переход. К сожалению, судно изрядно потрепала минувшая стычка с целой эскадрой боевых кораблей. Увы, но в этот раз галеон исчерпал все свои возможности, отдав последние силы на откуп жизней своего экипажа.
Видеть дарованный ардийской эмирем галеон в таком состоянии для Данкена оказалось тяжёлым ударом, и, к его большому сожалению, единственный, кто мог бы внести ясность в его помутившееся сознание, сейчас безвольно свисал с его плеча, едва шевеля ногами.
Не имея никакой иной мысли, Бассо принял решение оставить корабль, собрав с собой оружие и остатки провианта. Так или иначе, но какой бы ни была опасность, поджидавшая по ту сторону портовой стены, всё же, она казалась уцелевшему старшему офицеру более приглядной, нежели самоубийственный поход на «Центурии».
До самого утра экипаж галеон собирал пожитки, готовясь, как можно скорее покинуть его. Всё это время, Бритс не отрываясь, пытался привести в чувства комендора Гарарда, что если и открывал глаза, то только лишь для того, чтобы крепко вздрогнуть и зажмуриться вновь.
И хоть, внимание штурмана было всецело обращено к самочувствию своего комендора, всё же, Бритс не мог не заметить, как вокруг парящего над его головой магического зверя собирается пугающее облако из серебристой дымки. В свою очередь сам Ларс, казалось, даже не замечал этого, с тревогой озираясь по сторонам, словно предчувствовал беду.
Так и закончилась беспокойная ночь, на смену которой пришёл новый день. Прогнав остатки мрака, из-за горизонта себя явило солнце, чьи лучики ласково касались обугленных кромок домов и повозок, что всю ночь тушили горожане.
Увы, но никто из дарованных короной гвардейцев, чьи разъеденные солью лица больше роднили их с пиратами, чем с благородными войсками, не пришёл на помощь к ринвудцам. Даже когда опасность миновала, и городу угрожали лишь разбушевавшиеся пожары, разбойничьи душегубы покинули его, бросив на произвол судьбы и откуп воли горожан.
Тем временем, настало утро, и в кровавом зареве рассвета столица земли Линдс предстала в виде том, к какому привела её корона. И хоть славный город не сумело извести бесславное «гвардейство», его разрушил враг, от которого его то самое «гвардейство» не в силах было защитить.
Не осталось больше и следа от городской застройки, разрушенными оказались площади, дома вокруг, проулки, улицы, что к ним вели и даже порт, что первым пострадал от вероломного вторжения, пустив столицу Линдса ужас,