свои возможности. Игорь, пробегая мимо, беззлобно пнул его в пятую точку и помчался дальше.
А навстречу из такого же прохода меж домами выехала грязно-зеленая «буханка». Почти точная копия той, которую расстреляли с воздуха, но без бросающихся в глаза отличий не обошлось. Наверху устроен решетчатый багажник, почему-то ощетинившийся короткими острыми шипами, по бокам установлены решетки поскромнее, а перед всеми стеклами на арматурном каркасе закреплена сетка-рабица.
Машина резко остановилась, из дверей быстро посыпались люди. Четверо мужчин от двадцати до сорока лет. Одеты разношерстно, но добротно: кто-то в камуфляже, другие в джинсовых или кожаных куртках. На одном надет шлем велосипедиста, у второго – покрытая зелеными пятнами строительная каска, остальные вообще без головных уборов.
И все вооружены. Игорь разглядел два больших арбалета, двустволку и помповый дробовик со сложенным прикладом. Те, что прикинулись по-средневековому, не совсем изменили современности: у одного пистолетная кобура на боку, у второго там же несложное крепление для обреза.
– Опа! А ну стоять! – крикнул обладатель двустволки, приседая на колено и беря Игоря на прицел.
Остальные поступили схожим образом, разве что присели не все.
Игорь слегка поднял руки и спокойно, лениво цедя каждое слово, произнес:
– Так я вроде и не бегаю.
– Чьих будешь? Почему на нашей поляне? – строгим тоном вопросил владелец помпового ружья. – Откуда ты вообще тут взялся такой красивый?
– Из дома.
– Ха! Из дома он! Да ты кто вообще?!
Один из незнакомцев опустил арбалет, миролюбиво произнес:
– Остынь, Бидон. Сам разве не видишь, это просто иммунный из свежих.
– Да вижу я, просто прикалываюсь. Ну разве такое смешное чучело с кем-то спутаешь. Эй, ты, пугало, где это тебя так покромсали? По граблям бегал?
– Могу показать, где это случилось, вас там только и ждут.
– Ха! Да он веселый! Что хорошее видел? Где тут хабар четкий? Знаешь деловые места?
– Да оставь ты его, – опять вмешался арбалетчик. – Кластер только-только вышел из перезагрузки, этот тип – свежеиспеченный, и его уже потрепать успели. Не соображает ничего, плывет. И не жилец.
– Ага. Тот еще везунчик.
– Представляешь, в каком он сейчас состоянии? Ничего не соображает, потому что понятия о таком не имеет, и голова варить совсем не хочет. От перезагрузки даже сутки не отмотало, мозги как не свои. Он тебе сейчас такого наговорит, что ты ночью спать не сможешь.
– Ага, помню себя таким, ох меня и штормило первые дни, такую пургу нес и чуть в петлю не полез сдуру. Ладно, валим отсюда.
– А с этим что делать?
– А зачем он нам такой нужен? Кончить хочешь, что ли?
– И зачем мне это надо?!
– Да шучу я, шучу. Все знают – примета нехорошая. Он и без посторонней помощи помрет, уже на ладан дышит. У нас живчик почти на нуле, из-за тебя между прочим, а в этого потрепанного дохода надо чуть