ни на секунду. Марк видел округленные от ужаса глаза Зайца, который, заплетаясь, со всех ног бежал к подземному лазу.
– Не успеем! – крикнула Николь. – Надо отбиться, хоть немного!
Заяц близко. Но ужас, который охватил Марка, который заставил его тело дрожать от макушки и до самых пяток, оказался сильнее всех приказов. Марк нырнул в лаз прямо перед носом Зайца, и казалось, что весь тоннель вибрирует ни то от его дрожи, ни то от топота многочисленных мертвых ног.
– Побери его лыхонь1! Пацан залез первый! – на последнем издыхании крикнул Заяц, замерев у самого входа в тоннель.
– Отбивайся, отбивайся! – кричала Николь. И это было последнее, что слышал Марк. Он полз изо всех сил, толщи земли уже не пугали его так, как черное пространство за пределами стены. Как змея, как подземный червь он извивался и полз вперед. Лаз уже не казался таким длинным – он вынырнул, как рыба из ледяной лунки, и со всех ног помчался прямо по лесу. Он бежал и бежал, несся наугад; ветки ударяли его по лицу, кусты шиповника цеплялись за ноги, корни вылезали прямо перед ступнями. Запинаясь, падая, Марк несся, вовсе не замечая, как его телу не хватает воздуха, как он задыхается, как медленно темнеет в глазах.
Споткнувшись на очередном корне, он упал лицом вниз, глубоко вдохнул, и в груди заболело. Обхватив руками живот, Марк понял, что уже не может вдыхать, поэтому перевернулся на спину и из последних сил зарыдал. Горячие слезы будто закипали на его красном лице, но тут же остужались в промёрзшей земле ельника. Плотно закрыв рот руками, Марк зарыдал беззвучно, боясь, что его услышат те самые за стеной.
Небо, усыпанное звёздами, напомнило мальчику, что он уже не в ельнике. А где-то далеко впереди раздался обеспокоенный лай сторожевого пса. Когда слезы кончились и наконец-то дышалось без боли, Марк поднялся на ноги и тщательно отряхнул одежду. Он выбежал ровно на том же месте, где они встретились. Где должны были стоять Первуша, Заяц, Яков и Николь. Но мальчик даже не обернулся на ельник, потому что и без того ощущал тяжелое дыхание мрачного леса. Он побрел домой. Марк знал: даже если он зайдет очень тихо, мама не будет спать. Нужно сделать счастливый вид и сказать, что он очень устал после прогулки.
Когда он скрипнул дверью и робко прополз в дом, в нос ударил резкий запах браги. Уставшая мама сидела за обеденным столом и только молча кивнула Марку, чтобы он вел себя тихо и быстро ложился спать. Даже не умываясь, Марк сбросил с себя одежду и шмыгнул под одеяло. Он долго не мог уснуть, а проснулся раньше обычного – от громкого хриплого кашля, смешанного с бульканьем. Тихоя тошнило. Марк сильнее натянул на себя одеяло, слушая, как мама суетится, бегая по кухне и по их комнате, как она вытирает пол и ласково разговаривает с мужчиной.
Спать он не мог. Закрывая глаза, мальчик видел их, мертвых, кривых, быстрых и шатающихся. Они лезли к нему из темноты, хватали его руки и ноги, пытались обглодать ему лицо. Голодные, чудовищные, но все еще люди.
Марку нужен план. Он думал об этом, поедая пшеничную