дорогой, – проговорил он, моргнув, и тяжело втянул воздух, – я не выдам их тайны журналистам. Я предлагаю тебе кое-что поинтереснее.
Теперь, враждуя с Кэнтвеллами, Тимати не только ненавидел их за Сибилл. За смерть отца, за истерики матери, за погубленное детство брата и свою семейную жизнь тоже следовало отомстить. Двадцать лет он мучился в браке с пустой, поверхностной особой, не стремившейся в этой жизни ни к чему, кроме дорогих платьев и вкусной еды. После первых родов она, к тому же, ужасно располнела и всё ширилась впоследствии. Она подарила ему трёх дочерей, точь-в-точь похожих повадками на мать, но так и не осчастливила наследником. Из-за неё он не мог жениться на Сибилл – человеку его статуса «негоже разводиться», – не сделал её раз и навсегда своей, чтобы она не упорхнула так легко… После смерти тестя-консула Тимати просто выслал «весь этот курятник» в особняк у Реки Хом и лишь изредка наведывался туда в гости.
Река Хом и Туманный Утёс находились дальше всех от столицы, прямо на южной границе, где начинались земли кочевников, спавших в палатках и устраивавших набеги на приграничные зоны. Император не очень-то находил управу на варваров и не укреплял рубежи – он даже не мог усмирить собственные регионы, мечтавшие о независимости, – но Тимати, обожавший бескрайние широты Реки Хом, население которой редело каждый год из-за невыносимо жарких летних месяцев, подходил к вопросу по-философски. Южанам из Мыса Престо, конечно, повезло больше, чем даже жителям столицы, жившим в вечно сыром и влажном климате, но если их Родина так многогранна, то разве это не ещё один повод её любить?
Тимати любил Шесть Стен целиком и полностью и мечтал лишь о том, чтобы здесь раз и навсегда воцарился мир. То, как часто республиканцы воевали с соседями на Западе и на Востоке, – в то время как император лишь пытался всех помирить! – ещё раз подтверждало почти что святость монархистов в сравнении с консулом и его прихвостнями. Но святость того, кто не может себя защитить, ничего, в сущности, не стоила, ведь так?..
– Кэнтвеллы – воплощение всего, что мы ненавидим в республиканских порядках, Пол, – думал Тимати вслух. – Вчерашние фермеры с Мыса Престо, самой маленькой и никчёмной провинции… Только выгоду и признают! Предатели, лицемеры, мерят людей по деньгам! Победим их, значит, отомстим за всё.
По лицу Пола снова пробежала тень.
– Что ты такое говоришь, брат?..
Тимати, казалось, только-только заметил его.
– Возьми с собой Роджера и…
– Брата Сибилл?.. Но он же недотёпа!
– Роджер всё ещё предан нам, в отличие от сестры. Это главное… Отправляйтесь за Дериком и Винсом. Рискованно отправлять тебя, как члена моей семьи – если попадётесь, сядем все вместе, Пол, – но я больше никому такое не доверю…
Пол понимающе кивнул. Тимати продолжал:
– Сделайте всё, чтобы они не вернулись и не смогли сдать вас в жандармерию. Это вопрос жизни и смерти! Для нас всех. Его Величество, если он жив, не должен попасть в руки республиканцев! Возьмите лучший мой самолёт. Обставим их смерть как несчастный случай – все поверят,