стыда сгорели бы». Рябому Ли еще здесь жить, да и сама она, как-никак, тут обосновалась, да и, можно сказать, начальник Чжуан помог им. Цянь Сяохун притворилась, что не видит всей этой возни, не стала отодвигаться, а с улыбкой сказала:
– Начальник Чжуан, вы действительно хороший человек.
Начальник Чжуан просиял, с глуповатым видом пододвинул зад еще немного, почти вплотную к девушке, потом вытянул правую руку и положил на ее правое плечо, а левой рукой сунул две банкноты номиналом в пятьдесят юаней.
– А-Хун, возьми, если возникнут сложности, то обращайся!
Черт! Цянь Сяохун выругалась про себя. Начальник Чжуан показался ей более омерзительным, чем глава поселения. Тот хоть в лоб говорил правду, а этот старый лис юлит, а ведь хочет-то уложить ее в постель! Она не собирается проглатывать наживку и попадаться на крючок, как глупая рыба.
– Я… Начальник Чжуан… – Цянь Сяохун специально напустила на себя сконфуженный вид.
– А-Хун, бери-бери! – начальник Чжуан настойчиво совал деньги в руку девушки.
Роста он был маленького, так что ручки были коротенькие, правой рукой он хотел обнять Цянь Сяохун, да не мог дотянуться до плеча, как ни старался. Цянь Сяохун притворилась, что ничего не понимает, помявшись, приняла эти две банкноты и снова повторила, что начальник Чжуан – очень хороший человек, а потом специально встала, чтобы переложить деньги в сумочку, решив таким образом вырваться из его цепких лап.
– Ой, господин начальник, вы так красиво пишете, я видела те правила общежития – исключительно красивый почерк! Вы изучали каллиграфию?
На самом деле чушь собачья, потому что иероглифы были такими же квадратноголовыми, как и сам начальник Чжуан, с коротенькими ручками и ножками. Расчет был верен: начальник Чжуан и впрямь гордился своей каллиграфией. Он тут же разулыбался так, что глаза превратились в узкие щелочки, и сказал:
– Я в детстве мечтал стать каллиграфом, но семья была совсем нищая, так что даже школу не закончил.
– Так вы самоучка? Очень необычные иероглифы!
Цянь Сяохун произнесла еще несколько льстивых фраз, хотела более детально проанализировать написанное, но на ум ничего не пришло. Она раскаивалась, что слишком мало училась, не уболтать ей начальника Чжуана, время потянуть не получится.
– Ой, господин начальник, у меня живот прихватило, посидите тут немножко!
Цянь Сяохун с шумом отмотала себе туалетной бумаги и помчалась в туалет, а когда вернулась, начальник Чжуан уже ушел. Рябой Ли курил, Ли Сыцзян мыла яблоко. Цянь Сяохун бросилась на кровать, закрыла рот одеялом и громко расхохоталась, отчего Рябой Ли и Ли Сыцзян обменялись растерянными взглядами.
– Твою ж мать! Проторчала в туалете полдня, хотя не хотела ни по-большому, ни по-маленькому. Ох и натерпелась я. – Цянь Сяохун пересказала, что только что случилось, и прокомментировала: – Если бы я не взяла эти деньги, а отвергла их, словно девственница, и начальнику Чжуану пришлось бы умерить свой пыл, то тебе, Рябой Ли, не сладко бы тут