знаю почему, но при виде Идена, ощупью пробирающегося в кухню, меня внезапно распирает беззвучный смех.
– Братишка, ты только посмотри на нас. – Смех переходит в кашель. – Инвалидная команда.
Иден находит меня и осторожно кладет руку на мою голову, садится рядом, скрестив ноги, и иронически усмехается:
– Слушай, у тебя металлическая нога и полмозга, а у меня четыре чувства восприятия вместо пяти – вдвоем мы один почти нормальный человек.
Я смеюсь пуще прежнего, отчего боль в голове становится гораздо сильнее.
– Где ты успел набраться сарказма, мальчик? – Я дружески подталкиваю его.
Следующий час мы сидим, ссутулившись, в молчании, а приступ не проходит. Я уже корчусь от боли. Пот пропитывает рубашку, по лицу струятся слезы. Иден все время держит мою руку в своих ручонках.
– Постарайся не думать об этом, – говорит он вполголоса, щурясь на меня своими бледно-фиолетовыми глазами.
Он сдвигает очки в черной проволочной оправе на кончик носа. Осколки ночного кошмара возвращаются, я вспоминаю, как его руку выдергивают из моей. Его крики. Я сильно сжимаю его пальцы – он даже морщится.
– Не забывай дышать. Доктор всегда говорит: глубокое дыхание помогает. Вдох, выдох.
Я закрываю глаза и пытаюсь следовать советам брата, но в голове колотит молот, и я едва слышу Идена. Боль невыносима, она поглощает меня целиком, раскаленный нож раз за разом вонзается в затылок. Вдох, выдох. Вот что я чувствую – сначала тупую, вызывающую оцепенение боль, затем на мгновение она становится абсолютно нестерпима, словно мне прокалывают голову, отчего все тело немеет. Длится это секунды три, затем наступает краткий миг облегчения. А потом все повторяется сначала.
– Сколько это уже продолжается? – натужно выдыхаю я.
Тускло-синий свет сочится из окон.
Иден вытаскивает крохотный квадратный компьютер и нажимает единственную кнопку.
– Время? – спрашивает он.
Прибор незамедлительно отвечает: «Ноль пять тридцать». Иден убирает комп, на его лице появляется озабоченность.
– Прошел почти час. У тебя раньше случались такие долгие приступы?
Я умираю. Я действительно умираю. Вот в такие минуты я и радуюсь, что мы почти не встречаемся с Джун. Мысль о том, что она увидит меня, потного и грязного, на кухонном полу, увидит, как я, словно последний слабак, сжимаю руку младшего брата, цепляясь за нее, как за саму жизнь… А она бесподобна в своем алом платье и драгоценных камнях… По правде сказать, мне даже легче оттого, что мама и Джон не могут меня видеть.
Когда я издаю стон от очередного мучительного укола, Иден снова вытаскивает комп и нажимает кнопку.
– Все. Я вызываю врача. – Когда комп пикает, подсказывая Идену, что ждет его команды, Иден говорит: – Дэю нужна «скорая помощь».
Потом, прежде чем я успеваю возразить, он громко зовет Люси.
Проходит несколько секунд, и я слышу ее шаги. Она не включает свет – знает: от этого мне станет только хуже. Я вижу ее крупную фигуру в полутьме, слышу ее восклицание:
– Дэй,