ушла, я перевёл взгляд на своего знакомого. Он посмотрел на меня с тем самым выражением лица, будто мы оба поняли, что только что произошло. Его глаза блеснули, а на губах появилась лёгкая усмешка, едва заметная, но всё равно говорящая о том, что он не упустил этой сцены.
С Тревером я познакомился около года назад, хотя само знакомство было, мягко говоря, далеко не из приятных. В тот вечер я был пьян – усталый, разочарованный, и, если честно, не слишком осознавал, что происходит вокруг. Тревер, как назло, подрезал меня на дороге, и я помню, как внутри взорвался гневом. Вся эта накопившаяся за день, за неделю, может, даже за месяц злость прорвалась наружу. Я буквально вылетел из машины, крича на него так, словно именно он был причиной всех моих проблем. Кричал, размахивал руками, а он стоял, глядя на меня, и явно ничего не понимал.
Я помню его взгляд – чуть расфокусированный, с таким выражением лица, будто он тоже не совсем в себе. Было очевидно: он, как и я, был пьян, возможно, даже сильнее. Это осознание сначала разозлило меня ещё больше – кто-то, такой же не в себе, как и я, оказался на дороге и чуть не угробил меня. Но потом… потом что-то во мне щёлкнуло. Мысли, эмоции – всё резко замедлилось, и я вдруг увидел ситуацию со стороны: два пьяных парня, один злится, другой ничего не понимает. В этом было что-то почти абсурдное, и постепенно гнев сменился на апатию.
Мы стояли посреди улицы, и я почувствовал, как вся энергия, вся злость просто отступает. Я не знал, как долго мы так простояли, но в какой-то момент я просто махнул рукой. В конце концов, кому это было нужно? Тревер подошёл ко мне, его движения были медленными и немного неуклюжими. Он извинился, запинаясь на словах, но его искренность была очевидной. Я видел, что он чувствовал себя виноватым, хотя в его состоянии он вряд ли понимал, насколько серьёзной могла быть ситуация.
Через несколько дней мы встретились снова, на этот раз уже в более трезвом состоянии. Тревер настоял на том, чтобы оплатить ремонт моей машины, и, честно говоря, это стало для меня неожиданностью. В те моменты я думал, что таких людей уже не осталось – людей, которые не просто готовы признать свою ошибку, но и сделать что-то, чтобы исправить её.
Когда он расплатился за ремонт, я предложил ему выпить. Это было как жест – не столько благодарность, сколько признание того, что в этот раз ситуация обернулась правильно. Мы посидели в баре, поболтали, и с того момента всё как-то само собой завязалось. Странно, конечно, начинать дружбу с такой дикой сцены, но с тех пор мы и стали общаться.
Тревер лениво покачивал стакан с виски в руке. Его хитрый взгляд уже встретил мой, а губы тронула ухмылка.
– Только пришёл и сразу нашёл себе девчонку на вечер, – кивнул он в сторону, откуда только что ушла официантка.
Голос его был наполовину насмешливый, наполовину одобрительный, как будто он всерьез оценил мою «удачу».
– Такими темпами ты всех официанток тут перетрахаешь, – продолжил он с той же ноткой, в которой слышалось больше завистливого восхищения, чем шутки.
Его