тихо сказал он после очередного снимка. – Ты очень выразительна, Катерина.
Я чувствовала, как краснею, хотя была ночь и никто, кроме фонарей, не мог этого заметить. Но мне было хорошо. Я была другой – смелой, открытой, как героиня киноленты.
Мы продолжили нашу прогулку, делая остановки то у безлюдного переулка, то у закрытой лавки с античными статуями за витриной, то у Тибра, где сквозь ветви плакучих ив пробивался серебристый лунный свет. Пока Марко устанавливал камеру, я смотрела, как его сильные пальцы ловко поворачивают объектив, меняют настройки. Меня захватила эта его сосредоточенность: он словно разговаривал со своими снимками.
В какой-то момент, когда я стояла на каменном парапете у реки, наблюдая за отражением луны на тихой глади, я ощутила его прикосновение. Марко легко коснулся моей ладони, проводя кончиками пальцев по моим пальцам. Я не отпрянула; меня охватила тихая дрожь. Внутри возникло желание обернуться, обнять его и раствориться в этом мгновении. Но я стояла, пойманная в оковы робости. Возможно, это был лишь жест благодарности или дружеского участия. Но казалось, что в этом прикосновении звучало нечто большее – то ли вопрос, то ли мольба, то ли признание.
Мы пошли дальше вдоль реки, поминутно останавливаясь, чтобы сфотографировать то странный изгиб моста, то свет отдалённых фонарей. Я наслаждалась моментом. Ощущала, как внутри меня рождается тихое счастье, будто я наконец нашла что-то, что давно искала, сама не зная о том.
Чем ближе к полуночи, тем просторнее становились улицы. Туристы исчезли, редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая на нас ни малейшего внимания. Мы вышли к крепости Святого Ангела, чёрные силуэты ангелов на мосту застыли в молчаливом величии. Марко попросил меня пройтись по мосту вперёд, чтобы он мог снять меня в движении, спиной к камере.
Я шла не спеша, чувствуя, как каблуки слегка покачиваются на неровных плитах. Воздух был мягок и свеж, река текла под мостом почти беззвучно. Я знала, что он смотрит на меня через объектив, и хотя я не видела его глаз, я чувствовала на себе этот взгляд – тёплый, внимательный, немного смущённый и в то же время решительный.
– Всё, – услышала я его голос. – Можно обернуться.
Я повернулась к нему, и в этот миг его камера щёлкнула в последний раз. Марко улыбнулся, убрал фотоаппарат в сумку и подошёл ко мне. Мы стояли почти вплотную, посреди древнего моста, под ночным небом Рима. Молчание длилось несколько секунд. Я заметила, как мелькнуло в его взгляде сомнение – точно такое же, какое я сама чувствовала.
– Спасибо, что показал мне этот ночной Рим…И тут я на миг увидела себя со стороны: обычная русская студентка, приехавшая за вдохновением, а нашедшая здесь что-то гораздо более глубокое. Я протянула руку и коснулась его плеча, тихо говоря:
– Катерина, – произнёс он негромко. – Ты даже не представляешь, как прекрасен этот город сейчас. Он кажется иным, потому что ты смотришь на него с искренним удивлением и доверием… Когда я фотографирую тебя, я вижу, как ты дышишь