Я знаю, что ты не могла, но остальные… Просто поторопись. Им нужен виновник, и они не станут долго рассуждать, когда найдутся свидетели, знающие, кому оно принадлежит. Многие видели тебя с этим кольцом. За магистратом уже послано. Стоит ему заполучить улику, он обязательно допросит каждого и выйдет на тебя. Учитывая все слухи о твоем воровском прошлом, пусть и ненастоящем, он ни за что тебя не отпустит. Отвертеться от обвинений станет почти невозможно. Я решил, лучше вытащить тебя отсюда сейчас. Бери только самое нужное, – мужчина выждал несколько секунд, рассматривая ее лицо в попытке увериться, что девушка поняла сказанное им.
О, она поняла. Кошмарно испугалась, но поняла. Значит, ее потерянное кольцо? То самое с аметистом? Ее подставили. Ладно, она потом разберется. Сейчас и правда лучше покинуть дом, ставший ей ловушкой. Как окажется на достаточном расстоянии от него, там все и обдумает.
Она бросилась назад в спальню, а Моаз остался караулить в дверном проеме и то и дело поторапливал ее, вертя головой в ожидании свидетелей или пленителей. Ларэ поняла, насколько ей повезло с его отзывчивой натурой. Он мог просто пройти мимо. Девушка заметила, что сам лекарь прихватил с собой только небольшой мешок какого- то темного цвета, веревки которого перекинул через плечо, на манер набедренной сумки. В остальном он имел лишь свои необычные одежды на себе, кроме жилетки; ее он снял, надев черную, длинную накидку сразу поверх рубашки.
Впопыхах Ларэ схватила ту сумку, с которой явилась сюда в первый день, и забросала в нее первое попавшееся под руку платье, одолженное с щедрого плеча Маи, не забыла про платок бабушки, ну и конечно, драгоценный кошелек с золотыми монетами в качестве аванса за этот месяц от Эразия Бульбы. В груди у нее разрослась горечь при воспоминании о старике. Ей толком и не попрощаться с ним, не выказать дань уважения за, пусть и недолгий, но теплый приют. Ей уже никогда не выплатить ему долг. Она бы не взяла этих денег с собой, будь у нее выбор. Но там, за стенами дома Бульбы, да еще и в бегах… теперь уже не только за воровство, а еще и кое- что похуже, ей несдобровать. Куда же катилась ее жизнь? Она так радовалась светлой полосе, и как же скоро и резко эта полоса оборвалась.
Наспех, через голову она просунула себя в другое платье – зеленое, цвета водорослей, с широкими, как у летучей мыши рукавами и подолом, разлетающимся при поворотах, словно солнечный круг. Бросившись после этого в двери, где лекарь от неожиданности чуть не упал и подхватил ее за плечо, они помчались вдоль перил к лестнице. Вон из полумрака дома, где свет тысячи свечей гонял тени, словно голодная кошка мышек, прямиком под сумеречное, располосованное оранжевыми и фиолетовыми полосками, небо улицы.
– Вся охрана собралась в той части дома, где находятся господские покои. Поэтому препятствий мы не встретим.
Моаз оказался прав и в то же время – не совсем. Наемники, обычно выстраивающиеся вдоль каменных дорожек, действительно отсутствовали. Однако вот гости… Экипажи их стояли, словно брошенные наспех – вкривь и вкось-