обнаружить источник необычного явления, братья взобрались на ближайший холм, чьи пологие склоны возвышались над степью. Как только путники оказались на его вершине, таинственные шорохи вдруг переросли в устрашающий шум.
Взглянув на восток, Дорстан покачнулся, как от удара, и едва смог удержаться в седле от резкой боли в глазах. В желтой дали возникли несколько обращенных в сторону путников нестерпимых, ослепительных сгустков света…
Рыцарь и его оруженосец тоже заметили резко приближающихся к братьям бесформенных, испускающих ярчайший свет созданий, но вовремя прикрыли глаза. Невыразимый страх, как в прошлый день, окутал воинов Теоса – всего в двух милях от них появились сразу пять Высоких духов.
– Галопом к Стражу! – преодолев леденящий душу ужас, закричал брат Эдмунд, пришпорив коня. Оцепеневший от страха, подобно своим хозяевам, скакун очнулся после нескольких сильных ударов и наконец пришел в движение. Погнали своих лошадей и пришедшие в себя после первоначальной оторопи Дорстан с Тарвином. Оруженосец и сержант изо всех сил рванулись за Эдмундом, предусмотрительно пересевшим на боевого коня еще до подъема на холм.
Кровь стыла в жилах летящих к Стражу Красных всадников. Никто из них даже в страшном сне не мог и представить, что еще когда-нибудь после битвы на Красной реке перед ними вновь предстанут сразу несколько порождений асмалитской веры. Дорстан, постоянно подгоняя своего не самого молодого жеребца, все еще не мог поверить в увиденное им зрелище. Его лицо побледнело, дрожь пробирала все тело, а волосы мгновенно поседели от охватившего его ужаса.
Дорстан бросил взгляд на мчащегося рядом с ним Тарвина – оруженосец уже больше смахивал на мертвеца, чем на живого человека. В его потускневших, а раньше ярко-зеленых глазах читался неподдельный испуг. Лицо молодого брата застыло в жуткой гримасе, а его руки тряслись от панического страха.
Отвернув взор от измученного невольным трепетом оруженосца, сержант мельком заметил, что, как бы ни старались всадники отдалиться от Высоких духов, те все приближались и приближались к ним. Между исчадьями асмалитской веры и воинами братства уже оставалось не больше полутора миль, а желанные стены цитадели теосцев никак не появлялись на горизонте.
До Стража, по меньшей мере, оставалось еще пять или шесть миль, а лошади уже устали мчаться галопом. Хуже всех шла кобыла Тарвина, нагруженная всевозможными припасами и снаряжением. Через полчаса быстрой езды она начала постепенно замедлять свой ход, увлекая за собой и удерживаемую привязью походную лошадь брата Эдмунда. Сам же рыцарь, сидевший на боевом коне, уже сильно угнался вперед, а преследующие путников Высокие духи оказались на расстоянии всего нескольких фарлонгов от Красных всадников.
Дорстану не потребовалось много раздумий: если ничего не предпринять, кобыла Тарвина приведет их всех в ловушку, и братьям