деле.
– Ой, спасибо Вам огромное, это чудо какое-то. Сам министр здравоохранения приехал поздравить нас. Давайте поаплодируем сейчас, ребята.
Пошёл шквал аплодисментов, и вместе со студентами, аплодировал и сам Олег Ефимович. Потом поднял руку, и зал замолчал. Чуть ближе придвинувшись к микрофону, он сказал:
– Поднимите пожалуйста руку, кто сегодня получил красный диплом, и кем уже гордятся родители и учителя? – сказал он. Наташа, краснея на ходу, подняла руку. Она не понимала, к чему этот разговор на праздничной линейке, робко смотря на министра, который по сути, был для неё близким человеком. Она любила его сына, и уже догадывалась, что он об этом знает. С ней подняли руки ещё две девочки, из параллельного потока.
– Ну, это я вам скажу, просто очень хороший «урожай» отличниц, – улыбаясь, сказал Олег Ефимович, – помнится, в прошлом году, не было ни одной поднятой руки. А в этом – сразу три. Поздравляю вас, многоуважаемые дамы, отличницы здравоохранения. Пусть ваша дорога будет идти гладко, и желаю вам хороших зарплат, а самое главное, благодарных пациентов.
Его речь прервалась, по причине шквала бурных аплодисментов. Министр снова поднял руку, и зал снова замолчал.
– Отличники, которые сегодня получили красные дипломы, по моему приказу, автоматически поступают в медицинский университет имени Пирогова, который откроет вам двери, без вступительных экзаменов, на те факультеты, которые вы хотите. Старание должно быть замечено нами, и мы счастливы вас приветствовать в рядах студентов – будущих врачей – сказал он и первый начал аплодировать. Его подхватила толпа студентов и преподавателей. Такого не ожидал никто, кроме Наташи. Она уже знала об этом приказе, Давид проболтался. Закончив церемонию, бывшие студенты лицея двинулись толпой на выход, в предвкушение банкета.
Наташа находилась в каком-то странном сне, который никак не хотел проходить. Мало того, что она поступила в университет, в который вроде и не собиралась поступать, так у неё теперь стоял выбор иного характера. А как собственно выживать? Рой мыслей в её голове настолько ей мешал отдыхать, что она даже перестала делать вид, что «счастлива». Сидя на стуле в заводской столовой, в которой проходил выпускной лицея, и жуя «картонную» колбасу, она находилась в прострации, и тяжёлых мыслях: «Первое – это то, что мама и папа месяцами не получали зарплату. А когда получали, отдавали долги, и снова тут же занимали. Второе – это брат Миша, который младше меня на семь лет, и без конца вырастает из одежды и обуви, не говоря уже о гигантском аппетите, в силу возраста, который утолить не так уж и легко. Третье – это зарплата медиков. Даже если закрыть глаза на голод в студенчестве, как потом жить на зарплату врача, после окончания универа? И если честно, очень жалко было шести лет, которые будут сопряжены голодными спазмами желудка, просьбами Мишки, и отсутствия сна, потому что задавать