медленно повернул голову и заскользил взглядом по рукам принцессы. У Сапфир были изящные запястья и длинные тонкие пальцы, а под кожей предплечий и плеч прослеживался рельеф мышц. Не такой, как у воина или крестьянки, но все же намекавший, что Сапфир не проводит дни напролет в праздности, а занимается физическими упражнениями.
– Давно ты с Вихеном тренируешься?
Сапфир поморщилась, будто услышала нелепость.
– Кто тебе об этом сказал?
– Ты сама упомянула Вихена, когда я спросил тебя про удар коленом, – напомнил Гронидел.
Ведьма хмыкнула чересчур самодовольно, что заставило Гронидела усомниться в собственном предположении.
– Вихен только несколько приемов мне показал. Всему остальному меня обучал другой человек.
– Даже так, – с гордостью кивнул Гронидел. – И кто же это?
– Мой отец, – произнесла Сапфир совершенно серьезно.
– Король Дарроу учил тебя драться? – не поверил собственным ушам Гронидел.
– Элементарным приемам он обучал всех своих дочерей. Но мне показывал больше, чем им, потому что только я ходила за ним хвостом и ныла, что хочу стать девой-воительницей, непобедимой принцессой с мечом в руках. Нельзя хорошо драться, если ты не умеешь быстро бегать по лестнице вверх-вниз, отжиматься от пола и приседать с коромыслом и ведрами, наполненными водой.
– Постой, – хохотнул Гронидел, – ты бегаешь вверх-вниз по замковым лестницам, отжимаешься от пола и приседаешь с ведрами?
– Ведра я заменила на тюки соломы с сеновала.
Он смотрел на нее и не мог понять, правду она говорит или за нос водит.
– Ты все это среди бела дня делаешь? – уточнил Гронидел.
– Нет, конечно! – прыснула Сапфир. – Принцесса не должна заниматься физическим трудом. Я тренируюсь после вечернего боя колоколов, когда вся школа засыпает.
Гронидел нахмурился и потер виски. Что же он за руководитель школы, если не знает, что вверенная ему на попечение принцесса изнуряет себя по ночам занятиями на сеновале.
Ведьма, будто прочитав его мысли, повернулась к принцу лицом.
– Нельзя принимать за чистую монету все, о чем тебе говорят, Шершень.
Сапфир не смеялась и даже не улыбалась. Она констатировала факт.
– Ловко ты меня провела. Значит, все-таки с Вихеном занимаешься, – закивал он.
Ведьма отвернулась к костру и вновь подперла подбородком колени. Гронидел почувствовал себя неуютно. Повисшее молчание напрягало его, а непринужденная беседа, которая только что закончилась, отлично отвлекала от гнетущих мыслей. Принц даже запамятовал, что каких-то пять минут назад сильно злился на Сапфир. С другой стороны, Ведьма так часто выводила его из себя, что злость на нее – дело привычное.
– Почему Зальтийский Шершень? – внезапно спросил он, чем удивил даже себя.
Сколько времени его это прозвище мало волновало, а теперь вдруг захотелось понять, что общего у него и самой