он.
– Нет, у меня есть чашка.
– О, прекрасно. Тогда я сделаю все перед тем, как уходить.
Тара поморщилась. Потому что знала: не сделает. Но и ссориться не хотела: не было сил.
– Прекрасно. – Тара взяла сумочку. – Тогда до вечера.
– До вечера.
Машина Тары ползла в плотном утреннем потоке. В это ужасное лето прогнозы солнечной погоды то и дело подводили и все оборачивались проливными дождями. Но зато сентябрь выдался на редкость теплым, как будто летняя жара решила задержаться и не спешила уходить.
Именно во время утренней поездки на работу Тара совершала ставший привычным ежедневный ритуал размышлений о будущем. Она всегда была мечтательницей и, хотя терпеть не могла этот медленный дрейф в своем синем «Ниссане-Микра», давно овладела искусством забывать об окружающем и уходить в призрачный туман собственных мыслей.
В июне был ее день рождения, и ей официально исполнилось тридцать семь лет. Тем не менее она не сделала ровным счетом ничего, чтобы отметить это событие. Счет 4:0 уже маячил на горизонте, и ей казалось, что дни рождения нужно скрывать, а не праздновать. Тем не менее, несмотря на то что неудача с ЭКО представлялась трагическим концом всех амбиций, Тара была полна решимости доказать, что ее жизнь только начинается. Проблема заключалась в другом: она до сих пор понятия не имела, что делать со всем остальным. Перед ней простиралось так много разных дорог, но она все еще оставалась на месте, пойманная в ловушку инерции часа пик. Если бы только знать, какая дорога быстрее приведет ее к встрече с судьбой! Она провела так много лет в ожидании еще одного мгновения синхроничности, знака Вселенной, который подтвердил бы, что она на правильном пути…
Но Вселенная молчала.
Чего только ни отдала бы Тара, чтобы вернуться в прошлое – до того, как ее брак начал трещать по швам. Она не возражала, что Колин пропустил ее тридцать седьмой день рождения, но ее убивало то, что он казался равнодушным к седьмой годовщине их свадьбы. Прежде он каждый год дарил ей открытку, бутылку вина, шоколадные конфеты и букет цветов, однако в этот раз обошелся одной открыткой. И даже не какой-то особенной, со смыслом, а самой простенькой, купленной в последний момент на заправочной станции. Эта открытка сказала все, что ей нужно было знать. Похоже, ему просто наплевать.
Мать Тары всегда говорила, что в любых отношениях нужен цветок и садовник. Колин всегда заботился о ней, удовлетворял ее потребности без всяких просьб с ее стороны, но с тех пор, как она решила отказаться от ЭКО, динамика в их браке изменилась. Раньше Колин был солнечным светом в человеческом облике, и ее всегда тянуло к этому сиянию. Теперь это выглядело так, будто жизнь погасила его искру. Тара обнаружила, что увядает в тени его любви, вместо того чтобы купаться в ее лучах. То, что должно было стать летом ее жизни, превратилось в суровую зиму безразличия. Колин смирялся с перспективой того, что его цветок не принесет плодов, и его желание заниматься садом постепенно остывало. Может быть, она