ужин, согрела постели.
Старик неожиданно покачнулся и мягко скользнул из рук сына на землю.
– Прости, Кайл. Я умираю… мне осталось немного. Я долго ждал её ухода. Жить мне осталось до первых лучей этого дня.
Сын упал рядом, пытаясь поднять старика, удержать неожиданно отяжелевшее тело.
– Не мешай мне! – старый шаман очень медленно сел, тяжело опираясь на сломанный посох. – Силы и так на исходе. Последний отсчёт моей жизни идёт на минуты. Но напоследок…
Старик содрогнулся, спиной опираясь на сына, и плавно поднял левую руку. В уголке его бледного рта отчётливо показалась яркая струйка крови. Бледные губы шептали беззвучное заклинание.
Прямо над их головами неспешно разгорался растянутый шлейф алых искр. Старик щёлкнул пальцами, воздух вспыхнул, махнул огненным длинным хвостом, в тот же миг изогнулся огромным светящимся телом. Показалась массивная круглая голова с огненными глазами, полыхнул гребень, мелькнул толстый язык, остро раздвоенный на конце.
Шаман вдруг провозгласил неожиданно громко и властно:
– Правом жизни и крови своей заклинаю тебя отныне служить моему единокровному сыну.
– Срок нашей сделки подходит к концу, – зло возразил ему огненный змей, сделав пламенныйкруг над обрывом.
– По её нерушимым условиям ты должен служить моей крови, – спокойно ему возразил старик. – Ты сам заключил эту сделку. Был наивно уверен в том, что у шаманов нет кровных детей?
– Обманщик! – зашипел громко змей. – Ты…
Старик громко закашлялся, изо рта его хлынула кровь.
– Я заклинаю исполнить условия сделки и отдаю тебя в услужение наследнику… – прохрипел он, быстро падая на спину и мучительно корчась в безжалостных лапах агонии. – Боги – свидетели твоей клятвы!
– Отец! – прижимая к себе старика, страшно закричал Кайл.
Рептилия зло полыхнула, завязалась в один большой узел и тут же растаяла в воздухе со словами:
– Да будет так… А теперь просто сдохни, шаман. Умри всеми брошенным, словно больная собака! Твоё время вышло.
✤✤✤