Сексуальная жизнь сиамских близнецов. Ирвин Уэлш

над нами. Я часто думаю, что он так плотно занялся моей карьерой, чтобы не разбираться в причинах развода. Несколько раз он говорил об уходе матери и выглядел при этом травмированным и растерянным, как маленький мальчик.

      Я всегда думала, что отец только болтает, а делает мать. Два года спустя летом я поняла, что все наоборот. По настоянию отца меня слили в Майами на какие-то курсы, чтобы я потом могла поступить на бакалавра спортивных наук в университет. Джоселин отъехала к отцовской сестре тете Эмер в Нью-Йорк и там пошла на какие-то свои подкурсы, чтобы поступать в Принстон. Я переехала на юг к маме и Либу. Поначалу было тяжко. Я скучала по отцу. Я тогда еще училась водить и одновременно пыталась завязаться с каким-нибудь спортзалом и вообще с местной темой по единоборствам. Матери все это было до фонаря, и я поняла, насколько важна была для меня отцовская поддержка. Как-то во второй половине дня мы с мамой сидели во дворе дома в СоБи, где она тогда снимала жилье и откуда было видно залив Бискейн и собственно Майами. Мы не пили ничего крепче домашнего лимонада, но она вдруг навела на меня взгляд и сказала:

      – Это же он захотел, чтобы ты сюда приехала, и ты знала об этом, так ведь? Ты знаешь, что он спит со шлюхами?

      Я отвернулась и стала смотреть на залив. Солнечный свет отражался от гладкой иссиня-черной воды. Она, кажется, не втулила, что мне неприятно, и продолжала поливать его грязью. Я не слушала; не могла больше терпеть ее злость. Она не знала, насколько мне важно было видеть его в определенном ракурсе. Если бы этого не было, ничего бы не получилось. Потом она свернула разговор:

      – Больше я на эту тему говорить не буду, Люси, но ты и половины не знаешь, хотя это, наверно, и хорошо.

      Стипендии на единоборства не давали, поэтому я с неохотой пошла обратно в легкую атлетику, чтобы получить хотя бы общеспортивную стипуху с уклоном в тренерство в Майамском университете. Через некоторое время, уже на первом курсе, я решила съездить в Бостон – навестить отца без предупреждения. Он давно переехал из Веймута в центр – квартира у него была шикарная. Писательский успех уже пришел, он начал как-то жить и выглядел гораздо менее стесненным в деньгах. Лучше бы он, сука, был в них более стеснен; эффектно открыв дверь, он увидел меня и прям помрачнел. Я быстро поняла почему: сразу за мной появилась какая-то дерганая юная прошмандовка. Отец сказал, что она помогает собирать материалы для нового романа. Бред, конечно. В этот момент я перестала считать, что мать нас просто бросила, и приняла как факт, что он к разводу тоже руку приложил.