роногие привыкли к шуму дороги и незнакомцам. Иногда вытягивали свои шеи, чтобы осмотреться.
– Лежите-лежите. Мне туда, – осторожничал я.
– Лежим. Проходи.
Я переступил через серо-коричневый комочек у самой двери. За выцветшей вывеской «Шашлычный мир» слышалась мелодия. Вошел. По кафелю разбегались трещины, иссыхало мясо на витрине. Музыка заглушила колокольчик над дверью.
– Можно кого-нибудь?
Занавеска из бусин затрещала и передо мной появился смуглый паренек.
– Слущаю, брат.
– Здравствуйте! Поисковый отряд, ищем девочку, – он посмотрел на фото в моем телефоне, – пропала вчера, видели на объездной. Не заходила?
– Двэ?
– Что две?
Работник выключил колонку. Въедливая мелодия продолжилась в моей голове.
– Порция двэ?
– Нет. Девочку видели эту? Пропала.
Темные и, как мне показалось, грустные глаза вновь опустились на экран с изображением. В этот раз я увидел в них бессилие мысли.
– Че там!? – Бусы разбежались, в них появилось зрелое женское лицо с ярким макияжем. – Че хотели? Он не бум-бум.
– Не видели? – я направил фото в нее, словно удостоверение.
– А это не Тамарка? – Спросила она у паренька, тот дернул плечами. – Не, Тамарка старше была.
– Ее зовут Лиза, ей шестнадцать лет, – добавил я.
– А-а-а, точно нет, Тамаре сорок. А вы из банка?
– Поисковый отряд, волонтеры.
– А че ищете то ее?
– Пропала.
– А-а-а.
– Ну, зайдет – позвоните в сто двенадцать. До свидания!
Вышел, брякнув напоследок колокольчиком. Глухо заиграла знакомая мелодия. Шерстяные все так и лежали, бегая глазами.
– Может вы видели?
Собаки подняли головы, убедились, что мои руки пусты, и снова уложили морды на лапы.
– Не видели. Иди.
На парковке скучал старый крузак. Анатолий сидел у потертого штурвала, упирался длинной неряшливой бородой в свой круглый живот.
Мы познакомились два часа назад. Поиски в его жизни случились впервые. Толик подошел на точку сбора и сразу сообщил: «На всякий случай есть бензопила. И я зарегистрировался на поисковом форуме. Мой ник: "Команданте семьдесят три", можете проверить».
– Ничего? – спросил меня Команданте, когда я приблизился к машине.
– Нет. Осталось два кафе и заправка.
По его наставлению я громко хлопнул дверью, и мы тронулись.
Лиза – сирота. Опекуны девочки после очередного проступка решили отправить ее обратно в интернат. Она встретила эту новость без восторга. Сначала Лиза обожгла зажигалкой руки. Так, что пришлось вести ее в «травму». На следующий день она написала предсмертную записку и ушла из дома. В собственном некрологе подросток очень емко изложила, кого и как она ненавидит. Описала и рассматриваемые ею способы покончить с собой. Упоминались вены, веревка, пруд рядом с домом (в нем уже работали водолазы), даже канистра бензина.
«…мне вобще похрену как но я это сделаю уроды, туда я невернусь…»
Как и многих бегунков, искали ее без ориентировок. Увидев их, Лиза могла решиться на что-то из ее безжалостного списка. Если еще не решилась. Оставался только патруль и опрос. Друзьями занялись полицейские. Мне посчастливилось проверить с Анатолием объездную дорогу. Та отделяла дом опекунов от города шестью пульсирующими интенсивным автомобильным движением полосами. Мы зашли в семь кафе и навестили три заправки. В каждой из них мы вклинивались в размеренную жизнь работников, будоражили их сознание, разжигали воображение. Дарили им тему для разговоров с дальнобойщиками. Однако, оказался полезным лишь один бездомный пес. Он видел девочку и, виляя хвостом, показал направление ее похода. В благодарность четвероногий получил сосиску.
Мой телефон задребезжал в одном из десяти больших и маленьких карманов. Каждый раз клал его в разные и потом суетливо искал.
– Да?
– Ее в центре видели, давайте сюда, – сообщил знакомый голос.
Значит, пес ошибся. Крузак развернулся через две сплошные. Толя, видимо, считал, что именно этот манёвр придает героизма происходящему. Так ведут себя люди со скучной жизнью.
– А че вот делать, если я ее увидел? – спросил Анатолий.
– Девочку?
– Ну да, че мне вот делать? Хватать ее?
Я сразу представил, как он бежит за Лизой, растопырив пальцы или размахивая бензопилой.
– Не надо. Просто делаешь вид, что мимо идешь, следишь. Зрительного контакта избегаешь. Звонишь координатору или ментам сразу.
– А если убежит?
– Ну, значит убежит.
– Я бы все-таки ее схватил. Мало ли че удумает.
– Ну, как знаешь. Это все равно, что схватить любого другого человека