её, и при свете свечи я увидел, как по его лицу пробежало особенное выражение, когда он добавил.
«Как я уже сказал, и Вы пообещали, только с одним человеком Вы не должны говорить – с Вашей женой».
Я склонил голову, и поток печальных воспоминаний нахлынул на меня. Единственный на свете человек, которого я жаждал встретить, сжать в своих объятиях, поведать о своём горе, была моя жена. Я умолял его отменить этот жестокий запрет.
«Вы должны были думать о ней раньше, теперь слишком поздно. Разрешить Вам встретиться с ней и говорить было бы слишком опасно. Она могла бы проникнуть в Вашу маскировку. С остальными не страшно».
«Я должен идти с Вами в неизвестное будущее без прощального поцелуя моего маленького ребёнка и моего грудного младенца трёх месяцев от роду?»
«Так было приказано».
Я упал на пол и зарыдал.
«Это слишком тяжело, слишком тяжело перенести человеческому сердцу. Жизнь не имеет очарования для человека, от которого отнято всё самое дорогое – дом, друзья, семья».
«Люди, которые отказываются от таких наслаждений и удобств, являются теми, кто совершает величайшее благо для человечества, – сказал юноша. Множества существуют для размножения расы, люди, как и животные, но исключительным филантропом является тот, кто отказывается от материального блаженства и наказывает себя, чтобы разрешить такую проблему, какую Вам приказано решить. Не спорьте больше – линия намечена, и Вы должны прямо следовать по ней».
Хотя была осень, ночь была пронизывающе холодной. При пламени старого камина в бревенчатом домике, он бросил в огонь своё чёрное одеяние, и как только оно превратилось в пепел, последние доказательства живых действий, через которые я прошёл, были уничтожены. Лёжа в рыданиях на полу, я пытался рассуждать с собой о том, что всё, что я пережил, было галлюцинацией. Я дремал, затем проснулся встревоженный, в полусознании, как от кошмарного сновидения. Я сказал себе «сон, сон» и снова уснул.
Глава 8
Урок умственного обучения
Когда я проснулся, дверь помещения открылась, ярко засияло солнце, и мой друг, такой счастливый и беззаботный, сказал: «Отец, скоро мы должны начать наше путешествие, я извлек пользу из вашего освежающего сна и заказал завтрак вон в том фанерном доме. Наша еда ждёт нас».
Я поднялся, умыл своё морщинистое лицо, уложил свои седые волосы и вздрогнул, когда увидел в карманном зеркальце отражение своей фигуры явно постаревшего дряхлого человека.
«Не тревожьтесь о своём состоянии, – сказал мой компаньон – Ваши слабости не настоящие. Лишь немногим было когда-либо позволено испить богатства того откровения, которое ожидает Вас. Ввиду таких ожиданий действительность того, что Вы преждевременно постарели во внешности, не должна Вас огорчать. Будьте добры сердцем, и когда Вы только скажете, мы начнём наше путешествие, которое начнется тогда,