стеснении.
– Ничего, Алин, я всё понимаю. – Лёша положил мне на плечо свою большую ладонь.
– Спасибо…
Я попрощалась с парнем и быстренько поднялась в квартиру. Родители спали, чему я была несказанно рада. Никто не узнал о моей маленькой тайне. Время близилось к семи утра, а это значит, что уже пора вставать в школу. Стоило мне умыться, как сон окончательно сняло словно рукой.
Зазвонил будильник, включенный на родительском телефоне, и отец начал молчаливо собираться на работу. С мамой они не разговаривали, хоть и слегка обнялись, встретившись на кухне, чтобы я не подумала, что между ними происходит что-то не то. Как же, не подумала бы. Я ведь практически участвовала в их ссоре. Как же сильно я устала делать вид, что всё отлично. Закинув пару булок и сок из холодильника в рюкзак, я медленным шагом пошла в школу. Желания туда идти не было, так как снова должен был быть урок с Андреем, которого я, признаться, в открытую ненавижу.
Класс дружно ржал, как и всегда. За пару минут до начала урока пришёл Андрей и, попросив всех присесть на свои места, лаконично начал:
– Как вы знаете, скоро будет областной конкурс для юных писателей и любителей литературы. Если чьи-то произведения уже написаны, я с радостью готов их прочесть и оценить по достоинству.
Пару человек из класса прыснули. Андрей сделал вид, что ничего не слышал, и присел на учительский стул. Покрутившись на нём пару минут, он бестактно указал на меня пальцем.
– Алина Евгеньевна, ваше хорватское произведение уже готово?
Вздохнув, я поднялась с места и чётко ответила:
– В процессе.
Учитель липко улыбнулся и продолжил:
– Я мог бы помочь с текстом.
– Нет, спасибо, время есть, пока в помощи не нуждаюсь.
– Хм, забавно. – немного сморщившись, Андрей закинул ногу на ногу.
– Что забавно? – я не удержалась.
– Считаешь себя умнее других, верно?
Снова меня выводят на конфликт. Что я не так делаю?
– Нет, Андрей Юрьевич, не считаю.
– Тогда в чём проблема принять профессиональную помощь, когда её предлагают?
Я почувствовала ком в горле, из правого глаза полилась одинокая и быстрая слезинка. Как я устала от этого отношения.
– Алина Евгеньевна, я вас жду сегодня после уроков в директорской.
– За что?! – случайно вскрикнула я.
– Попрошу без хамства, иначе дело дойдёт до родителей.
– Какое дело? Что я сделала? – сердце моё заколотилось так часто и болезненно.
– Никакое, я пошутил. Хочу поговорить о твоей успеваемости. Наедине.
Я шумно плюхнулась обратно на стул. Все в классе молчали, глядя на меня с сочувствием. Даже перешёптываний не было слышно. Те, кто попадали в кабинет директора, возвращались из дома с полосами от родительского ремня.
– Хорошо, Андрей Юрьевич.
Учитель мгновенно потерял ко мне интерес, начав издеваться над другим учеником. В этот раз жертвой стал Рома Гвоздин, замкнутый мальчик в очках, которые увеличивали его глаза в два раза.
Я сидела, тёрла переносицу