у которых что ни попроси – всё дадут, и проводила её домой
Царевна-змея
Ехал казак путём-дорогою и заехал в дремучий лес; в том лесу на прогалинке стоит стог сена. Остановился казак отдохнуть немножко, лёг около стога и закурил трубку; курил-курил и не видал, как заронил искру в сено. После отдыха сел на коня и тронулся в путь; не успел и десяти шагов сделать, как вспыхнуло пламя и весь лес осветило. Казак оглянулся, смотрит: стог сена горит, а в огне стоит красная де́вица и говорит громким голосом:
– Казак, добрый человек! Избавь меня от смерти.
– Как же тебя избавить? Кругом пламя, нет к тебе подступу.
– Сунь в огонь свою пику; я по ней выберусь.
Казак сунул пику в огонь, а сам от великого жару назад отвернулся.
Тотчас красная де́вица оборотилась змеёю, влезла на пику, скользнула казаку на шею, обвилась вокруг шеи три раза и взяла свой хвост в зубы. Казак испугался, не придумает, что ему делать и как ему быть. Провещала змея человеческим голосом:
– Не бойся, добрый мо́лодец! Носи меня на шее семь лет да разыскивай оловянное царство, а приедешь в то царство – останься и проживи там ещё семь лет безвыходно. Сослужишь эту службу, счастлив будешь!
Поехал казак разыскивать оловянное царство, много ушло времени, много воды утекло, на исходе седьмого года добрался до крутой горы; на той горе стоит оловянный за́мок, кругом за́мка высокая белокаменная стена. Поскакал на́ гору, перед ним стена раздвинулась, и въехал он на широкий двор. В ту ж минуту сорвалась с его шеи змея, ударилась о сырую землю, обернулась душой-де́вицей и с глаз пропала – словно её не было. Казак поставил своего доброго коня на конюшню, вошёл во дворец и стал осматривать комнаты. Всюду зеркала, серебро да бархат, а нигде не видать ни одной души человеческой. «Эх, – думает казак, – куда я заехал? Кто меня кормить и поить будет? Видно, пришлось помирать голодною смертию!»
Только подумал, глядь – перед ним стол накрыт, на столе и пить и есть – всего вдоволь; он закусил и выпил, подкрепил свои силы и вздумал пойти на коня посмотреть. Приходит в конюшню – конь стоит в стойле да овёс уплетает. «Ну, это дело хорошее: можно, значит, без нужды прожить».
Долго-долго оставался казак в оловянном за́мке, и взяла его скука смертная: шутка ли – завсегда один-одинёшенек! Не с кем и словечка перекинуть. С горя напился он пьян, и вздумалось ему ехать на вольный свет; только куда ни бросится – везде стены высокие, нет ни входу, ни выходу. За досаду то ему показалося, схватил добрый мо́лодец палку, вошёл во дворец и давай зеркала и стёкла бить, бархат рвать, стулья ломать, серебро швырять: «Авось-де хозяин выйдет да на волю выпустит!» Нет, никто не является. Лёг казак спать; на другой день проснулся, погулял-походил и вздумал закусить; туда-сюда смотрит – нет ему ничего! «Эх, – думает, – сама себя раба бьёт, коль нечисто жнёт! Вот набедокурил вчера, а теперь голодай!» Только покаялся, как сейчас и еда и питьё – всё готово!
Прошло дня три; проснувшись поутру, смотрит казак в окно – у крыльца стоит его добрый конь осёдланный. Что бы такое значило? Умылся, оделся, богу помолился, взял свою длинную пику и вышел