прыжок этого подростка с крыши – еще легкий исход. А скорее всего, будет следующее: классе в девятом-десятом мальчик возьмет отцовское охотничье ружье и перестреляет десяток одноклассников и учителей. А потом отправится в тюрьму или в психушку получив полное удовлетворение от того, что горе матери безутешно. Вот такая перспектива.
Юрий Николаевич поежился. Такого бреда ему давно не приходилось слышать. Этот долбанутый психолог, похоже, сам псих. Надо обратить на него внимание, понаблюдать. А то, не дай бог, укокошит кого-нибудь ради спасения мира. И будут у Дружинкина на участке неприятности.
– Вы знаете что, Вениамин Алексеевич? – обратился он к собеседнику любезно и даже дружелюбно. – Вы идите домой. Работайте в своем этом… ОАО… с покойниками, у вас ведь с ними все хорошо получается?
– Да, великолепно, – радостно откликнулся Редин. – Намного эффективнее, чем с живыми.
– Вот-вот, великолепный вы мой, идите к своим клиентам. А в поликлинике больше не выступайте. И вообще нигде не выступайте, люди сами разберутся. Ну кто вас просил влезать? Какое вам дело, что там дальше будет с этой мамой, с этим мальчиком, с его одноклассниками? Занимайтесь своим делом, хороните, закапывайте… как положено, короче.
Вениамин Алексеевич понял, что аудиенция окончена и поспешно встал.
– Хорошо, – забормотал он, отступая к двери. – Я бы и не подошел… не лез бы… но как же так – я знаю и могу предупредить, но не сделаю этого? Вот и вы, Юрий Николаевич… не верите мне… а я ведь и вам хотел помочь… кое-что посоветовать…
– Идите уже, идите, – мягко, но категорично подтолкнул его к выходу Дружинкин. – Милиция, то есть, тьфу ты, блин, полиция, закрывается. Прием окончен.
После ухода Редина участковый глубоко вздохнул и перекрестился. Черт их дери, этих шизиков, развелось, как тараканов. Того и гляди, ножом пырнут. Этот хоть вежливый, интеллигент, мать его. А та, сумасшедшая мамаша, визжала как резаная. Чуть ли не с кулаками на него кидалась – требовала, чтобы Дружинкин этого мужика посадил. Вот с какими кадрами приходится работать, как будто у него на участке филиал дурдома. Нет, надо кончать с этой собачьей работой.
Еще и сын… балбес, блин. В кого только такой?
Гоня грызет гранит
– Гоня, смотри в книгу, – в который раз сказала мама.
Гоня перевел глаза с окна на раскрытую перед ним книгу и послушно уставился в текст. Это была сказка Джанни Родари – в общем, довольно интересная, если бы ее вслух читала мама. Но в последнее время мама стала вредничать – требовала, чтобы сначала Гоня сам прочитал один или два абзаца. Читать Гоня, конечно, умел, но его постоянно что-то отвлекало. Поэтому время, отведенное на чтение, тянулось вяло и казалось бесконечным.
Вот и сейчас, дойдя до третьей строчки, Гоня споткнулся на сложном слове и неожиданно задумался, от чего дело застопорилось.
– Читай по слогам, если сложно, – нетерпеливо дернула его мама.
Гоня вздохнул:
– Тол-па…