и на юг, подальше от городской суеты.
Заселились в гостинице, вышли на пустой пляж. Только возле спасательной станции качался в шезлонге здоровяк в тельнике, рассматривая нас в бинокль.
Море обдавало брызгами, шипело. Лена смеялась, пряталась у меня за спиной, когда накатывала волна.
На другой день был штиль, припекало солнце. Время остановилось.
Нагнал молодой человек с махровым полотенцем на шее.
– Пошли купаться, старая, ― обратился он Лене.
Моя жена проговорила:
– Звучит довольно бестактно.
Он остановился.
– Не помнишь меня?
– А должна?
– Столько вместе пролежали.
– Что это значит? ― вмешался я.
– Дрыхли, конечно, в разных палатах, если вы об этом. Но виделись каждый день. Скажу вам по секрету, я к ней сильно привязался.
– Теперь и тут привяжетесь?
– Что делать? Не могу спокойно пройти мимо красивой девушки.
– Не можешь ― научим, ― выпалил я, невольно переходя на «ты».
– Не получится, ― сказал он, ― у меня тоже нелады с мозгами.
– Что значит это ваше «тоже»? Если вы намекаете на наши мозги, то напрасно. У нас всё в порядке.
– Конечно, в порядке. Разве что Ленка не может уснуть, пока не наглотается таблеток. А уснёт, кошмары снятся. Опять же, с памятью беда. Забывает, как зовут окружающих.
Мы с Леной переглянулись.
– Ты кто? ― спросил я прямо.
– Говорю же, товарищ по несчастью. Но я этому даже рад. Как бы мы иначе встретились?
Лена тем временем сосредоточенно его разглядывала.
– Мне, вот, любопытно, откуда вы знаете про таблетки?
– Ты мне сама рассказывала в курилке.
– Так, может, у вас и табачок найдётся?
Он весело мне подмигнул.
– Видите, как я на неё действую. Уже вспоминает, как мы бегали во двор подымить.
Достал сигареты. Лена с наслаждением затянулась.
– Этот мужчина, ― указала на меня, ― отобрал у меня всё курево. Подсовывает жвачку.
– Ты, когда её жуёшь, ― сказал товарищ по несчастью, ― похожа на Бурёнку.
Я сжал кулаки. Но Лена неожиданно произнесла:
– Ты ― Паша Варёнов?
– Наконец-то, ― обрадовался он. ― А то я уже собрался топиться.
– Если хочешь, присоединяйся к нам. Будем вместе ходить босиком по песочку.
– Я готов. К тому же нам есть, что обсудить.
– Ещё не наговорились? ― слабо возмутился я, теряя надежду остаться с Леной вдвоём.
– А вы не слушайте, ― обернулся ко мне Варёнов.
– Вдруг будет интересно?
– Про фантомные боли?
– Только без душераздирающих подробностей, ― предупредил я. ― Нам прописан покой.
– Может, выпьем по чашечке кофе? ― предложила Лена. ― А то я с вами начинаю замерзать.
– Около гостиницы есть приличная забегаловка, ― откликнулся Павел.
Они оба дружно развернулись и пошли назад. Я поплёлся следом, как старая болонка за хозяйкой.
Уселись в уютной кафешке с видом на залив.
– А с тобой что стряслось? ― спросил я Варёнова. ― Тоже на самокате гонял без каски?
– Получил по котелку бейсбольной битой.
– Кто ж тебя так приложил?
– Один ревнивый тип, похожий на вас.
Повернулся к Лене.
– Помнишь, как мы бежали по длинному коридору, и ты кричала: «Врёшь, не возьмёшь». Столько было радости от того, что томограф не показал ничего фатального. А сколько нам тогда шампани пронёс медбратик ― две, три бутылки?
– Всё бы ничего, ― пробормотала она, ― если бы не эта путаница в голове.
– Тебе надо было вернуться к привычной жизни ― ходить по магазинам, варить борщи. А вместо этого ты зачем-то притащилась на этот захудалый курорт.
– Ты тоже здесь тусишь, между прочим.
Он почесал затылок.
– Думал, море взбодрит. Напрасно надеялся. Скука, слякоть. Не сезон, одним словом. Одна радость ― тебя встретил.
– С мужем, ― уточнил я.
– Муж в нашем деле не помеха.
– Будешь так рассуждать, снова получишь битой по одному месту.
– Только, чур, на этот раз не по чайнику.
– Ничего ему не будет, если он пустой.
– По себе судим? ― подковырнул он.
Лена рассмеялась.
Я обронил:
– Не тряси головой, дорогая.
– А то чип отвалится, ― вставил Варёнов.
– Что? ― у Лены округлились глаза. В этот момент у неё был такой вид, будто она только что проглотила таракана.
Я