и всегда. Он был тоже слабым и вряд ли заступился за деда, как я. Скорее прошёл бы мимо.
Вспомнила о дедушке утром, даже хотелось проведать сходить. Но не пошла почему-то… Жаль, конечно. Сейчас вот вспомнила и очень интересно, как он? Жив, здоров ли?
– Потом. потом…был Харьков. Но там были парни из физтеха (факультет университета) и они ходили за мной вереницей, но это как за девочкой.
Проявляли симпатию. Вроде я не была для них мужиком и парнем… Мне так казалось. Не думаю…Они ухаживали за мной. И их ко мне ездило двадцать один человек.
Потом…школа, – вспоминала Диана.
О, удивительно. Никогда не вспоминала этого события. И как так могло случиться, что меня, девчонку мальчишки выбрали командиром взвода на Зарницу? И я командовала взводом парней, будучи одной единственной девчонкой, которая участвовала в параде смотра строя и песни. Сейчас это кажется странным…
И мысли Дианы понеслись дальше. искать зацепку и ответ на поставленный вопрос «когда ты стала мужиком?» Она вспоминала событие за событием, шагая назад в детство, что и предполагала психотерапия.
И после этих произнесённых слов, на лице Дианы застыла гримаса ужаса.
Она наткнулась на событие, которое вызвало у неё боль…
Женя стала её спрашивать: – Что случилось? Что ты увидела? Говори, не молчи! – почти кричала она.
Евгения: – Дианочка, не закрывайся и не молчи! Всё важно! Говори, только говори! Тебе хочется плакать? Что ты чувствуешь? – тормошила её Евгения, зная, что Диана может уйти в себя и закрыться, как делала это и раньше. Диана была трудным клиентом, которая привыкла закрываться в свой панцирь по жизни, когда испытывала боль или трудности и никому не жаловаться и ничего не говорить. Образ Зои Космодемьянской и Данко она несла в своём сердце, потому как это были её образцы для подражания и была таковой для людей в реальности… И пришлось проделать много работы, чтобы Диана стала говорить и признавать свою боль…говорить о своих чувствах.
Диана: – Лето. На улице солнечный день. Я хочу выйти погулять. Меня ждут дети. Я надела свой сарафанчик и босоножки и собралась идти. Вдруг появилась сестра. Она протягивает мне некрасивую мальчиковую рубашку тёмного коричневого цвета и такие же ужасные шорты в клетку.
И говорит: – На, одевай! И в этом ты пойдешь гулять! – Она просто скомандовала.
– Не хочу я! Это одежда для пацанов! Я не буду это надевать! – пыталась докричаться к ней я. Сестра закипала от злости: – Или ты наденешь это и пойдешь гулять, а не то, ты останешься дома и будешь битая!
Но я – девочка и одевать чужого пола одежду – это противоестественно и вызывало протест.
– Не хочу!.. – начинаю плакать я. Но не могу вызвать пощаду и жалость у сестры. Та непоколебима в своём решении. Её мотивация была: «Будешь лазить по деревьям и ездить на велосипеде». Она так почему-то решила за меня.
Спорить было бесполезно. Где она взяла такую страшную одежду непонятно. Но интересен