уже говорил… Думал, в нем документы. Хотел, чтобы ее личность не опознали.
– Ну, какие документы могут поместиться в девичьем портмоне.... Разве что какая-нибудь справка или квитанция.
– В портмоне ничего не было.
– Знаю. Того, что вы рассчитывали найти, там не было.
Грощенко вскинул голову и воспаленными, почти бессмысленными глазами посмотрел на следователя. Он очень хорошо понимал, что она имела в виду. Будто вот только что в белую ночь там, у моста, тревожно озираясь, он раскрыл маленькое портмоне и не обнаружил в нем того, что хотел обнаружить и что, по его мнению, безусловно там было.
– В самом деле, – сказал Аристов, прочитав показания Грощенко. – Получается, что чуть ли не сама девушка дала повод – кричала, царапалась. Выходит, по Грощенко, что будь она сговорчивей, расстались бы они миром.
– Где там! – Ковалев закурил и прошелся по кабинету. – Он повел ее в парк с заведомой целью убить из-за денег, которые, по его мнению, были у нее с собой. Знай он, что там только сто рублей, Грощенко не пошел бы на это. Значит, Валентина ему сообщила в поезде что-то такое, что заставило его предположить наличие у нее крупной суммы.
– Теперь уже никто не узнает, что именно говорила Валя в поезде и в парке. Даже если бы мы разыскали соседей по купе, это бы ничего не дало. Кто там будет прислушиваться…
– Так… Но вот что я тебе скажу: есть в деле одно очень важное и не очень понятное звено.
– Квитанция?
– Да, квитанция, которую она получила в камере хранения. Почему он ее не изъял?
– Потому что думал, что она в портмоне.
– А почему он был столь уверен, что квитанция в портмоне?
– Наверно, видел, как она положила ее туда. Думаю, больше того – следил, куда она ее положит.
– А зачем она была ему нужна?
– Наверное, у него появились основания думать, что в вещах – деньги или что-либо ценное.
– Вот-вот. Но почему квитанции в портмоне не оказалось?
– Потому что она переложила ее в карман кофточки, а он этого не заметил.
– Почему же она переложила ее так, что он этого не заметил?
– По-видимому, в какой-то момент, оказавшись в пустынном парке с незнакомым, в сущности, мужчиной, она поняла опасность своего положения.
– Да, пожалуй, так…
Через полчаса все собрались на заседание у генерала.
– Хочу поделиться своими соображениями по делу об убийстве в парке культуры, – сказал генерал, невысокий человек с сосредоточенным взглядом негромким голосом.
– Оперативная группа справилась со своей задачей неплохо. И если бы не грубейший просчет кондопожцев, справилась бы еще раньше. И все-таки надо признать, что в этом деле есть нечто необычное и поэтому не ясное. Вот я слышал, что Стрелков до последнего момента сомневался в том, что убийцей может быть Грощенко. Так ведь, товарищ Стрелков?
– Так, товарищ генерал.
– Вот-вот. Почему же сомневался Стрелков? Потому,