переносных брустверов, скрывающих от тридцати до сорока воинов каждый, были замечены рано утром, приближающимися к судну. Когда они приблизились к кромке воды, стрелы начали падать на палубу, как град. Промышленники ответили залпами из мушкетов, но на этот раз огромные щиты оказалось пуленепробиваемыми, и враг продолжал стрелять из луков, пока, в качестве последнего средства, Глотов не высадил на берег отряд людей с холодным оружием, и яростная атака заставила островитян бросить щиты и спасаться бегством.
Считая опасным отправлять охотничьи партии, Глотов занял своих людей строительством дома из плавника, * а также склада для хранения запаса рыбы, которую надеялись добыть в ручье и в бухте в непосредственной близости от якорной стоянки.
* Плавник – стволы деревьев и другая древесина, выброшенная на берег прибоем – А.С.
В конце декабря в русском лагере появились два туземца. Они долго с безопасного расстояния вели переговоры с переводчиком и, наконец, подошли к дому.
Доброе обращение и уговоры, казалось, не возымели действия; не подействовали даже подарки. Туземцы ушли, и разочарованный Глотов не видел ни одного туземца до апреля следующего года. Затем в лагерь пришли четыре человека, и их убедили продать несколько лисьих шкурок, предложив в качестве оплаты стеклянные бусины. Изделия из хлопка и шерсти не привлекали внимания кадьякцев. Орнамент из разноцветных бусин был для них важнее одежды. Они, наконец, поверили в заверения Глотова в дружбе и ушли, пообещав убедить своих людей приехать и торговать с русскими. Вскоре после этого группа принесла шкуры лис и морских выдр, приняв взамен стеклянные бусы; и дружеские отношения продолжались до тех пор, пока Глотов не решил покинуть этот остров, где его люди пострадали от болезней, не получив при этом особой коммерческой выгоды.
Однако Глотов был уверен, что находится недалеко от американского континента, заметив, что туземцы используют для одежды оленьи шкуры. В непосредственной близости от русского лагеря не было леса, но туземцы говорили, что в северной части острова растут большие деревья.
Через много лет Хольмберг, один из исследователей этого острова, записал рассказ туземного старика по имени Аминак (которого русские именовали Арсентием). Переводчиком был алеут, знавший русский язык и язык кадьякцев. Рассказ был записан слово в слово:
«Я был мальчиком девяти или десяти лет, так как я уже был обучен грести на байдарке, когда первое русское судно с двумя мачтами появилось около мыса Алиулик. До этого времени мы никогда не видели кораблей; мы имели сношения с алеутами полуострова Аляска, с тнайанами полуострова Кенай и с колошами; * а некоторые мудрецы даже знали кое-что о Калифорнии; но кораблей и белых людей мы совсем не знали.
* Колоши – так русские называли тлинкитов – индейский народ, проживавший на юго-западе аляски и на северо-западе западе