смотрит на меня несколько секунд, как будто пытаясь понять, действительно ли я сказала то, что он услышал. Потом кивает, сдерживая в себе раздражение, и лезет в холодильник.
Вытаскивает молоко, яйца. Роется по шкафам в поисках чистой сковороды.
Я отворачиваюсь, чтобы налить себе кофе, но Витя снова начинает говорить:
– Не забудь, что тебе сегодня нужно собрать ваши с Машей вещи. Если не хочешь проблем, вам лучше уйти, как мы договаривались.
Я резко разворачиваюсь к нему, не веря, что он снова поднимает эту тему.
О чём он вообще думает? Уйти из дома – вот так просто?
– Мы ни о чём не договаривались, – отрезаю я, холодно глядя на него. – Я никуда не ухожу. Маша тем более.
Его ноздри гневно расширяются.
Мы смотрим друг на друга, проверяя, кто первым отведёт взгляд.
Секунда. Две. Пять.
– Разберёмся вечером, – наконец говорит он, раздражённо вздыхая, словно ему надоела эта игра. – Ань, я надеюсь, ты примешь правильное решение. Я не хочу с тобой бороться.
– Так не борись. Будь мужчиной, Вить. Уйди, раз уж ты заварил эту кашу.
– Ты, кажется, забыла, чей это дом.
– Ты, кажется, забыл, каким был этот дом, когда мы только въехали? Забавно. Как строить, так вместе, а как делить, так «всё моё».
– Аня, послушай меня внимательно. Сколько лет мы с тобой живём?
– Десять.
– Десять лет. За это время ты успела меня изучить, ведь так?
– Лучше, чем тебе кажется.
– Значит, ты в курсе, что я не отступаю от намеченных целей.
Это так. Витя упрямый очень. Прёт, как каток, по головам, и начхать ему на комфорт окружающих.
И я бы не хотела вставать на пути у такого человека, но встану, если того потребуют обстоятельства. Потому что я тоже не пальцем деланная, и за время нашей совместной жизни научилась лавировать. И помимо его сильных сторон, слабости его я тоже изучила.
– Анечка, просто не мешай мне, пожалуйста, – смягчив вдруг тон, говорит Витя. – Я понимаю, что тебе больно. Понимаю, что это бьёт по твоему самолюбию, твоему хрупкому женскому эго, но ты должна уступить. Должна. Иначе я раскатаю тебя и мокрого места не оставлю. Соглашайся на мои условия, пока я добрый. Выбери квартиру и съезжай по-хорошему. Честное слово, я не хочу воевать с тобой. Давай расстанемся мирно во имя всего того светлого, что между нами было. Во имя нашей дочурки.
– Про дочурку вспомнил, да? Очень выгодно втыкать в контекст ребёнка лишь тогда, когда тебе удобно. Где ты был все эти годы, папаша? Наша дочь росла без тебя, пока ты пропадал на работе.
– Я работал ради нашей семьи!
– Я тоже работаю ради нашей семьи.
– Ой, Ань, сравнила жопу с пальцем! Прости, конечно, но ты своими жалкими учительскими копейками передо мной даже не тряси, – разрезает он воздух ребром ладони. – Не впечатляет!
– Вот как, значит? Не впечатляет? А десять лет назад, когда у нас с тобой на двоих была лишь дырка от бублика, тебе моя зарплата не казалась такой смешной. Может, ты забыл, откуда у тебя бизнес? Забыл, чью квартиру мы продали, чтобы наскрести деньги на стартовый капитал,