Карнаухову сообщение с адресом бара, где они находились.
– Слава, извини, пожалуйста, дела… – бросил он Каманину.
Каманин не ответил; он сидел и печально смотрел на принесенную официантом, запотевшую, только что вынутую из холодильника большую бутылку его любимой водки.
Костин, направив Карнаухову сообщение, положил смартфон на стол и откинувшись на спинку стула, посмотрел на погрустневшего Вячеслава:
– Слав, давай накатим на последок. Ты извини, мне, в самом деле, ехать нужно.
– Что там у тебя, – проворчал Каманин. – Генералы? Опять решается судьба России?
Костин пожал плечами, как бы говоря другу: "Ты и сам все понимаешь".
– Чепуха это все, – Каманин махнул рукой в сторону Вадима, как бы сводя на "нет" всю значимость информации, из-за которой школьный друг срывается с места и ломает им обоим такой задушевный вечер. – Я сам чуть генералом не стал. Но, Вадя! – он поднял вверх указательный палец и строго им потряс перед лицом Костина. – Генералом я может и не стал. Но не каждый генерал может похвастаться тем, что на его груди приколота звезда Героя! А у меня таких звезды две! – Он посмотрел на свою потертую футболку и горестно махнул рукой.
Повторно зазвонил телефон Костина. Вадим извиняюще посмотрел на Каманина и снял трубку.
– Да, Петя, он подъехал? Все, все, выхожу. Да не гунди, утром буду как штык. Пока. – Вадим завершил вызов и крякнув от досады – так ему не хотелось уходить, протянул Каманину руку. – Давай, Слава, погнал я. Рад был встрече. Созвонимся.
– Бывай, Вадя, – грустно проговорил Вячеслав и пожал руку Вадима.
Вадим вытащил бумажник и хотел оставить на столе деньги, но красноречивый взгляд Каманина заставил его тут же спрятать бумажник обратно в карман. Вадим хлопнул друга по плечу и быстро пошел в сторону выхода.
Проводив мрачным взглядом школьного друга, Вячеслав какое -то время сидел, погруженный в свои мысли, растревоженные разговором с Вадимом и со стороны могло показаться, что он задремал. Но Каманин не спал. Глубоко вздохнув, будто бы принимая на себя нечто неизбежное и непоправимое, посланное ему высшими силами, Каманин взял в руки новую, неоткрытую еще бутылку водки, и пробка с легким хлопком вылетела из узкого горлышка. Сделав несколько больших глотков, опустошивших бутылку почти на треть, Вячеслав поморщился от горечи, обжегшей горло и нацепил на вилку кусок индейки. Но закусывать ему не хотелось. Он вдохнул в себя аромат искусно приготовленного мяса и положил вилку обратно на тарелку. Потянулся за сигаретами, но его пачка была пуста. Костинская пачка "Мальборо" тоже лежала смятая в пепельнице. Каманин раздраженно заскрипел зубами и смяв пачку "Синей Явы" бросил ее на стол. Пошарил по карманам – в джинсах нащупал мелочь. Одобрительно приподняв бровь, Вячеслав поднялся из-за стола, придерживаясь за его край одной рукой и покачиваясь словно маятник из стороны в сторону, двинулся в сторону барной стойки купить себе сигарет.
Его шатало словно моряка идущего по палубе корабля, ноги сами собой заплетались