обвела всех смущенным и немного виноватым взглядом и подумала, что никому из них она не может доверять. Никому, кроме Андрея. Потому что он вслух задал мучивший ее вопрос, и потому, что здесь он чужак, а остальные – нет. И неожиданно для себя она тихо спросила его:
– А почему ты называешь меня на «ты»?
«Довольно корявая получилась фраза, учусь у Василисы», – отстраненно подумала Лидия.
– Я… не знаю… испугался…, – Андрей выглядел скорее озадаченным, чем смущенным, – и потом…
– Мне приятно, – перебила его Лидия. И улыбнулась.
– Вася, принеси аптечку, – это Ян, кажется, пришел в себя, – у Лидии Владимировны ободраны ладони.
Краем глаза Лидия увидела, как вздрогнула девушка и чуть замешкалась: «не реагировать на Васю», как ей советовала Лидия, вроде бы не время и не место, случай-то особенный….
– Я уже принес, – это Анатолий, оказывается, уже сбегал в машину и принес автомобильную аптечку, – вот, держите. Только я не могу обрабатывать раны, – он смущенно улыбнулся и пожал плечами, – вида крови не выношу.
– Ничего, зато я выношу, – Андрей почти радостно схватился за коробку с медикаментами, – а таз какой-нибудь есть? Или ведро – не на пол же лить все….
Все засуетились и даже как-то оживились.
– Лучше вообще пойдемте на улицу, – сказала Лидия, – чтобы не брызгать здесь ничем.
На самом деле ей хотелось поскорее покинуть кирху. Страх не прошел, напротив, он как будто разрастался где-то внутри, грозясь сломать тонкую перегородку инстинкта, подсказывающего, что нужно молчать об увиденном. Страх мог выплеснуться наружу, и тогда, Лидия была в этом уверена, ей несдобровать.
Кое-как спустившись по лестнице – с резными перилами, а как же! – все вышли во двор, и Лидия снова села на ту самую лавочку, на которой сидела, разговаривая с Василисой и ожидая пока комиссия «позавтракают». Кто-то принес воды и Андрей, присев на корточки около Лидии, аккуратно протирал ее расцарапанные ладони.
– А чего Вы так испугались? – пастор Кристофер стоял рядом и чуть озабоченно – или подозрительно? – смотрел на Лидию.
Внезапно Лидия осознала, что все это время, пока все суетились и наперебой разговаривали, пастор молчал. Это Лидия осознала очень четко, потому что не заметить его характерный прибалтийский акцент было невозможно, как и невозможно перепутать его с едва заметным оттенком этого акцента в речи Яна. Итак, пастор молчал все это время и вот, наконец, высказался. И не в бровь, как говорится, а в глаз.
– Испугалась? – Лидия усмехнулась неискренней улыбкой, – не каждый день, знаете ли, приходится с лестниц падать…. Конечно, я испугалась.
Пастор понимающе покачал головой и промолчал. Почему он промолчал? У Лидии вновь застучало в висках. Ведь он явно не это имел в виду, когда задавал свой вопрос. Он же явно хотел узнать, что стало причиной падения