не утоп. Не лежать же ей в избе до самого лета. Тебя не докличешься. Телефона у нас нет. Убивай нас тут всех, никто не услышит. Вот и похоронили. А ты как думал? Тебя ждать будем? Да, ты не думай чего. Она сама померла. Все видели. Как положено. Легла спать и померла. От старости. Не веришь, у людей спроси.
– Кто тело нашел?
– Соседка ее, Тоська. Прибежала, померла, кричит. Мы все пошли. Дед мой через окно в дом пролез, дверь открыл. Мы вошли. Она на кровати лежит, вся холодная. Мертвая совершенно. Мы обмыли ее, как положено, и вчера схоронили. Вот и все.
– Ну, вы тут даете?.. Я же пришел показания с нее снимать.
– Какие еще показания?
– Начальник послал показания снять по поводу вашего чертова кабеля, который у вас на хрен срезали. Она заявлениями всю прокуратуру замордовала. Вот меня и послали.
– Так ты бы еще лет через пять пришел. Мы бы тут как раз уже все перемерли. Проснулся. Здравствуйте. Кабель поди лет десять назад срезали. А ты когда явился?
– Когда положено, тогда и явился. Не твоего это ума дело. Явился, когда надо было явиться.
– Ну, так ты явился как раз вовремя. Иди, снимай с нее показания. Она ждет тебя на кладбище. Лопатку тебе дать или так с нею договоришься?
– Да, ну тебя, глупая баба. Тут дело серьезное. Что вы тут наделали? Что мне теперь делать?
– Ты супчику поешь. Да выпей еще немного. Там видно будет, – посоветовала Вера Сергеевна и налила озадаченному участковому еще один стакан янтарной самогонки.
Милиционер выпил. Потом еще раз, для шлифовки, под горячую картошечку. И под конец обеда ему стало хорошо.
– Черт с ней, что померла. Давно пора было, – бодро зарассуждал он, размахивая вилкой, – Нет заявителя, нет и Дела. Спишем в архив, и все. Правильно, что померла. Жаль, телефона у вас нет. Позвонили бы, так я бы и не приезжал. Насчет справки не беспокойся. Сам оформлю. В лучшем виде. В собес сообщу. С учета сниму. Свидетельство выпишу. Родственников у нее нет?
– Никого, – ответила хлебосольная хозяйка, порозовевшая от горячего обеда, – Одинокая была старушка.
– Помянем, по-человечески, – предложил участковый.
Помянули.
– С барахлом сами разбирайтесь. Но дом не трогайте. Дом государству отходит. Хотя деревни как бы и нет, но порядок соблюдать требуется. Чтобы дом стоял. Кто его знает, как все обернется. Потому, пускай стоит. Опять же проверка, вдруг, какая из района. А дома нет. Не порядок. С кого спросят? С меня. Я в другой раз приеду, проверю и все опишу, на протокол. Чтобы не разбирали. Знаю я вас. Быстро на дрова растащите. Прямо муравьи какие-то.
– А ты видел? Ты за руку ловил, черт лохматый? Чего говоришь? – возмутилась Вера Сергеевна.
– Ловил, не ловил, а знаю. Кому, кроме вас? Куда дома подевались? Целая деревня была. Где она? Где дрова берете? В лесу? А кто лес рубить разрешил? Что у вас в поленницах лежит? – явил гость служебное рвение.
– Да кому гнилушки твои нужны? – возразила собеседница, – Что ты за них