другу противятся…», трудно возразить цитатой от классиков. Они против Священной книги бессильны, особенно, если ей вооружены такие, как Женя. Кажется, Библию он знает наизусть. Иногда друзья смеются над ним, а порой им кажется, что у товарища не все дома. Странное сочетание – девушки, интенсивные занятия спортом и Библия. Что-то тут явно лишнее. Но зато Женя неплохо разбирается в смартфонах. Всем закачал программу распознавания владельцев сим-карт и дешифровки. Это когда идет звонок со скрытого номера. В шпионы никто из команды не собирался, но пригодится. Андрей коротко, но язвительно заметил, что эти программы используют проститутки. Им всегда хочется обезопасить себя. «Нам-то кого бояться?» – бросил Женьке Андрей в ответ.
Андрей прав – каждый из них был открыт этому миру, как дверь покинутого хозяевами жилища. Заходи, кто хочет. Тем более, они не собирались задерживаться долго на одном месте.
Если библией Женьки была… Библия, то библией Андрея считалась «Исповедь» Льва Толстого. Он утверждал, что прочитал ее тридцать два раза.
– Почему именно тридцать два?
– А так получилось.
– Ну значит осталось сделать это еще раз.
– В смысле?
– Я так понимаю, каждое прочтение – это жизнь заново, ты ведь для этого штудировал «Исповедь» столько раз?
– Может быть.
– Тогда прочти в тридцать третий и сравняйся с главным героем человечества, столь любимого Женькой.
– Ты прав, каждый раз я открывал в себе что-то новое, как будто чувствовал себя другим, да и воспринимал текст иначе.
Игорь вспоминал этот диалог с Андреем и рассуждал, смог бы он с таким же терпением пихать в себя Толстого, еще и столько раз. Шопенгауэр и Ницше, Маркиз де Сад и Шпенглер, да кто угодно, но Толстой… Для Игоря он был слишком занудным.
«Если верить Андрею, эта… ладно, назову ее с большой буквы, но только из уважения к приятелю, – Исповедь, перевернула всю его жизнь», – так рассказывал Игорь Наде, когда начал ее знакомить с компанией. И теперь он то и дело предлагал всем заумные цитаты оттуда, как казалось Игорю, чуть ли не в обязательном порядке. Забавно все это выглядело. В качестве основного блюда и на первое подавалась «Исповедь», на десерт – Библия. Попытки Игоря с Надей втиснуть в меню, например, Ницше, были не всегда удачными. Но ребята не особо огорчались. Авторитет Андрея неоспорим, к Женьке относились снисходительно. Каждый в группе занял свою нишу, Игорю было комфортно, в ней он чувствовал себя значительней, чем в одиночку. Вот если бы Андрей пореже цитировал своего Льва: «…жизнь моя остановилась. Я мог дышать, есть, пить, спать и не мог не дышать, не есть, не пить, не спать…» – ну и что-то там еще в этом роде. Что здесь такого, что должно изменить нутро? Андрей говорил, что его нутро преобразилось. «Каждому заходит то, что по его душе». Это все, что он сказал Андрею. Ну, а цитаты, которые товарищ знал почти наизусть, вызывали у них с Надей скорее скепсис, чем благоговение,