сошлись в степи.
Как будто бросило в дрожь.
И чья тут была вина?
Он внешне был не похож,
но что-то роднило нас.
Как это всё понимать
я точно не знал пока,
но мне хотелось обнять
случайного двойника.
В суровости той зимы
в глазах огонек не гас,
но были похоже мы
лишь тем, что назвали нас.
Мороз был нещадно крут.
Мы зябли – одни в пурге.
– Скажи, как тебя зовут?
– Степанов, – сказал, – Сергей.
Я был несказанно зол.
– Скажи мне, милок, зачем
дурацкий такой прикол?
– Да нет, я не вру совсем.
Не зависть сыграла роль,
не воля была небес.
Весной Степанов-второй
из жизни моей исчез.
Вопрос мой начальство злил,
куда мог двойник пропасть.
Сказали: перевели
куда-то в другую часть.
И стало легче дышать:
Забылся вопрос – зачем?
Не надо было решать
ребус чужих проблем.
Была ли моя вина —
угадывалось едва,
но путаница одна,
когда Степановых два.
Я радовался весне,
что нет вокруг бардака.
Но было тоскливо мне
как-то без двойника.
2022—2024 гг., г. Нижний Новгород
Редька с квасом, драники и ботинки на деревянной подошве
И вот я спускаюсь с крыльца. На горбылях забора – крынки. Одна из них – с трещиной. Почему-то помнятся эти детали. Бабушка доит корову. Далеко впереди – синяя лента реки. За ней – зубчатая стена леса. Всё. Воспоминание теряется.
Рос я хилым, болезненным. До трёх лет успел переболеть всеми детскими хворобами. Оттого, что я был хиляком, оттого, что волей-неволей заставил так переживать родителей, мне многое прощалось.
Время было нелёгкое, послевоенное. Семья жила бедно, иногда и впроголодь. Не всегда на столе был хлеб. Мама моя худела и желтела. Летом ели в основном окрошку, либо редьку с квасом, весной – драники из мороженой картошки, а зимой – картошку в мундирах, экономили на очистках. И это несмотря на то, что отец работал собкором в газете «Советская Сибирь». Дома он бывал редко – мотался по командировкам. Вечно трещал телефон, и отец орал в трубку, потому что его не слышали.
Отец мой был родом из Алтайского края. Я практически ничего о нём не знал. Позже, уже в зрелом возрасте, мне стало известно, что семья отца жила в деревне. Фамилия деда была Красносёлов. Он почему-то был краснодеревщиком. Редкая специальность, таких мастеров и в городах поискать надо. Отец, когда выпивал, постоянно критиковал современную молодёжь, осуждая её за то, что любит красивые вещи. И рассказывал о том, что сам он в таком возрасте ходил в ботинках на деревянной подошве. Он повторял это много раз, я выучил эту байку наизусть и однажды его воспроизвёл. С того момента он больше к этой теме не возвращался.
Впрочем, отца можно было понять. Юного Пашу Степанова отдали в ремесленное