опасался удариться головой о низкую притолоку или получить щелчок бумажным катышком, запущенным неизвестным злоумышленником. Когда он появился на свет, мать посмотрела на врученный ей сверток и пришла в ужас. Она была совсем молода, ее губки напоминали бутон пиона, а муж, до войны представлявшийся сущей находкой, впоследствии ей таким уже не казался. Никакого ребенка она не хотела и не знала, что с ним делать. Мальчик скоро сообразил: чтобы как-то удержаться на плаву, надо оставаться в тени, притвориться, будто тебя тут и вовсе нет. Иногда он играл с соседскими детьми, но больше подглядывал за ними исподтишка. В школе Гарольд так старательно тушевывался, что часто сходил за тупицу. Уйдя в шестнадцать лет из дому, он начал самостоятельную жизнь, пока однажды вечером на танцах не встретился глазами с Морин и не влюбился без памяти. В Кингсбридж молодоженов привела работа в пивоваренной компании.
Сорок пять лет Гарольд проработал в одном и том же качестве – агента по сбыту. Он никогда не выставлялся, работу свою выполнял незаметно, но добросовестно, не добиваясь ни внимания начальства, ни продвижения по службе. Его товарищи по работе не отказывались от коммивояжерства и от высоких должностей, а Гарольд был доволен тем, что есть. Он так и не завел себе ни друзей, ни врагов, а перед выходом на пенсию попросил не устраивать торжественных проводов. Одна девушка из управления все же предложила быстренько устроить по этому случаю складчину, но лишь немногие в коллективе близко общались с Гарольдом. Кто-то припомнил, будто однажды он попал в какой-то переплет, но в чем суть дела, никто не знал. Последний его рабочий день выпал на пятницу, и, вернувшись домой, Гарольд мог предъявить жене в качестве поощрения за многолетний, занявший большую часть жизни труд лишь богато иллюстрированный «Путеводитель автолюбителя по Великобритании» и ваучер для покупок в «Трэшерс»[7]. Книгу поставили в «лучшей» комнате на полку рядом с прочими ненужными вещицами, на которые никто не удосуживался даже взглянуть. Ваучер так и остался лежать в конверте: Гарольд не брал в рот спиртного.
Он внезапно пробудился от сосущего голода. За время сна матрац не только отвердел, но и успел сползти в сторону, а поперек ковра на полу пролегла полоска света. Что такое Морин сотворила со спальней, если окна оказались на другой стене? И что она сделала с обоями – на них там и сям вдруг появились цветочки? И только тут Гарольд вспомнил, что заночевал в небольшой гостинице к северу от Лоддисвелла и что он идет пешком в Берик, чтобы Куини Хеннесси могла жить дальше.
Гарольд и сам прекрасно отдавал себе отчет в том, что его затея грешит массой непродуманных деталей. У него не было ни подходящей обуви, ни компаса, не говоря уже о карте или смене белья. Хуже всего в его походе, как ни странно, дело обстояло с самим походом. Гарольд не подозревал, что предпримет его, пока не пустился в путь. И даже если оставить в стороне непродуманные частности, у него не было никакого четкого плана. Девонширские дороги он знал неплохо, поэтому решил просто-напросто держать курс на север.
Гарольд взбил обе подушки и, опершись о них, сел на кровати.