научилась скрывать свои настоящие эмоции. Мне приходилось делать так с детства, просто сейчас я подняла планку до небес. Несмотря на то, что в семь лет, как по волшебству, у меня прорезался голос, я все равно оставалась ребенком, который не мог сложить слова в предложения в кругу собственной семьи. Дикая необузданная агрессия и энергия накапливались во мне и находили выход в вечных драках с девочками из балетного класса и абсолютно неуместных страстных поцелуях с парнями после занятий.
Макс медленно протягивает руку и касается моего запястья, скрытого рукавом свитера. Я оглядываюсь по сторонам, обвожу улицу полными паники глазами, как у зверя под прицелом ружья. Подушечка его большого пальца пробирается под манжету рукава и мягко прижимается к синяку, оставленному Алексом. Я закрываю глаза, заставляя себя отдернуть руку. Но на секунду мне хочется, чтобы кто-то впитал часть моей боли. Если это, конечно, возможно.
– Дыши. Его здесь нет. Есть только ты, – шепчет Макс, словно погружая меня в транс, но его мимолетное прикосновение быстро исчезает.
Я открываю глаза и вижу его удаляющуюся спину. Он направляется не в академию, а в совершенно другую сторону.
– Тебе же нужно было сюда по делам! – кричу я вслед.
Макс разворачивается, медленно пятясь.
– Я сделал все, что хотел. – Он делает паузу, сужая глаза. – Почему они красные, Валери?
– Потому что я так захотела.
Я иду домой так медленно, что меня обогнала бы даже самая древняя черепаха. В руках телефон, на экране которого скоро появится дыра от моего пальца. Я вожу по нему снова и снова, не решаясь позвонить родителям и сказать, что мне нужна помощь. Мы с ними не близки, но время от времени поддерживаем контакт, когда они отвлекаются от дел и вспоминают о дочери.
Сегодня вечер пятницы, все люди куда-то спешат, шлепая по лужам с излишней агрессией. Вокруг сырость и серость. Боже, этот город когда-нибудь перестанет напоминать Сайлент-Хилл [3]? Мне нужно солнце и тепло, потому что начинает казаться, что внутри меня распространяется плесень.
Сделав глубокий вдох, я нажимаю на кнопку вызова. Пожалуйста, будьте дома.
Пожалуйста, помогите мне, – тихо кричу я внутри себя.
– Валери? – раздается в динамике мелодичный голос мамы.
– Привет, мам, – с прерывистым вздохом отвечаю я.
– Что-то срочное? Мы в самолете. Папе по работе нужно в Париж, ну и почему бы не совместить приятное с полезным, – щебечет она. – Я хочу купить те шикарные чулки, помнишь…
Не помню. Мне не удается вставить слово в потоке чулок, нижнего белья и косметики для вечной молодости.
– Не знаю, сколько мы здесь пробудем, но я куплю и отправлю тебе, только напомни свой адрес.
– Мама, мне нужно…
– Прости, детка, – в спешке произносит она, а на заднем фоне слышится ворчание папы. – Я тебе как-нибудь потом позвоню. Мне нужно выключить телефон и помочь папе с ручной кладью.
Звонок прерывается, а я так и не произношу: «А мне нужна ты».
Не