образом, первый вопрос, связанный с контрактом, был решён за вторую половину рабочего дня, и теперь следовало решить второй вопрос, связанный с получением банковской гарантии. Но и в этом непростом деле, обладающий большим опытом и связями «старший товарищ» предложил оказать содействие, пообещав переговорить с нужными людьми и сообщить о результатах при встрече, запланированной на утро следующего дня.
– Как вы думаете, сможем ли мы больше, чем на сто тысяч в неделю продавать кур, – спросил Вова, развернувшись в пол-оборота, сидя на переднем сидении такси, которое гнало по широкой мостовой в окружении огромного потока машин.
– Конечно, сможем, в унисон ответили Артур с Лёхой. И все трое громко от души рассмеялись, избавляясь от напряжения уходящего дня.
Жёлтое такси всё увозило дружную бригаду от освещённых, яркими рекламными баннерами, улиц центра большого города, к сумеречной окраине, на съёмную квартиру «хрущёвской» пятиэтажки, где даже шумы сталкивающихся железнодорожных составов, раздающихся в ночи, с близлежащей станции, не смогут помешать им выспаться, разве-что завывание чёрного кота, устраивающегося ночевать на крыше гаража-ракушке, капая на нервы, мешало заснуть.
2
***
– Повторный успех МММ доказывает,
что главная российская беда всё-таки не дороги.
***
Ясное, но холодное ноябрьское солнце осветило жалкое убранство однокомнатной квартиры. с пробуждающимися в ней будущими миллионерами.
Плотно позавтракав яичницей из шести оставшихся яиц без хлеба, парни вызвали такси и, зябко ёжась, ожидали его у входа в подъезд с напрочь отсутствующими дверьми, из-за чего образовывался сквозняк и казалось ещё холоднее, чем было на самом деле. Артур хотел что-то сказать, глядя на кислую физиономию Вовы, но Алексей, сообщил о приближении ожидаемого такси, и они двинулись ему на встречу. Артур, проходя мимо сидящего, с тоской во взгляде на лавочке, чёрного кота, в ответ на его грубое мяу, чуть разведя в стороны руки, с оправдательными нотками в голосе пробурчал: – извини братан, самим жрать нечего.
Контрагент ожидал ребят в компании ещё более солидного, чем он сам и очень уж на взгляд бывших комсомольцев комично-креативно одетого, дядечки. Креативность его одежды выражалась в джинсах, клетчатой рубашке, полосатом пиджаке и окаймлявшем его третий подбородок галстуке бабочке. Прохаживаясь со скрещенными сзади руками вдоль окна и что-то говоря, он раздувал щёки и выпячивал пухлые губы, что не убавляло комичности его креативного виду. Мужчина, улыбаясь, сделал шаг на встречу вошедшим парням и, протягивая лопатообразную ладонь, самостоятельно, без посредничества Виктора Олеговича, представился: – Филипп Янович, можно просто Яныч.
Разместившись после рукопожатия и представления, за тем же что и вчера столом, представители возрождающегося купеческого сословия, попивая чаёк