The Alone. Дмитрий Николаевич Кульбака

я, – "здесь произошло действительно что-то ужасное, но миру об этом неизвестно".

      Первое поселение на которое я набрел называлось «Приют». Этот городок из двадцати домов пострадал от землетрясения так сильно, что большинство домов были разрушены до основания, а жители, как мне показалось, покинули его в такой спешке, что мне удалось все таки разжиться кое-какими припасами. Дорога на восток привела меня в деревню «Фрост», там дела обстояли не лучше, к тому же началась буря, и, мне пришлось проторчать там целую неделю.

      В Холмвостерс практически не было припасов. Теперь я следую в городок на реке Риверсток. Там точно есть люди, мне остается лишь верить в это…

      Скомкал несколько листов бумаги, смешал их с трутом и поджёг. Пламя быстро охватило газету и сушёные веточки, оставалось подкинуть лишь расколотое полено, и прикрыть дверцу на засов. Слабые лучи света, исходящие от дверцы, мягко согревали, от них веяло покоем. Я положил свой револьвер на пол, открыл виски. После такого мороза сложно отказаться от хорошей выпивки.

      Тепло. Как же мечтал о нём! Сколько времени просидел так? У желанного тепла, отстраняясь от холода, избавляясь от страха и тревоги, возвращая к жизни ноющие от боли пальцы рук и ног. Так я сидел, глядя в пространство перед собой довольно долго.

      Оставив одежду сушиться у печки, я лёг на кровать и тут же провалилась в глубокий сон.

      Очнулся на рассвете. Когда первые лучи солнца пробивались сквозь небольшие окна-отдушины. Обвел взглядом деревянный потолок, поднялся, опираясь на здоровую ногу. Внутри печи осталось немного углей, но разжигать огонь не имело смысла. Буря утихла, и тепло в хижине сохраниться на весь день.

      – Одинокая хижина в лесу, – буркнул я, расправив ладонью сонное лицо.

      Принялся перебирать содержимое рюкзака. Бросил на стол широкий блокнот и несколько ручек. Банку с ананасами, открыл консервным ножом и поставил на печь – благо она ещё пригодна для еды.