клад.
Их мать, варя на кухне бражку
Из кочерги иль сапога,
Клюкой гоняла замарашку
От печи и до чурбака.
Проходу бедной не давала.
Бывало пряталась она.
И как-то Золушкой прозвала,
А та и впрямь была черна.
Оставим скучные страницы
Забытых, старых, скучных книг.
И, словно с крыл огромной птицы,
Узрим прекрасный град на миг.
Взгляни, мой друг, за косогоры,
На лавки, полные людей,
На вознесенные соборы
Над людным морем площадей.
Спеши на миг узреть вокзалы
Стеклянноглазые или
Те многолюдные кварталы,
Где башен светлые шпили
Сияют так, что больно глазу,
А в парке прыгает марал…
Все это есть, но я ни разу
Такого дива не видал.
Ночь снизошла как покрывало,
Непроницаемая мгла
От глаз охранников скрывала
Воров недобрые дела.
С воров, конечно, взятки гладки,
А между делом до зари
Вдоль улиц в чешуе брусчатки
Уж зажигались фонари.
Разнежась и заснув отчасти
(Открою эту тайну вам),
Сквозь пальцы городские власти
Взирали на родной бедлам.
Они решили: слава Богу,
Гораздо лучше всех планид
Неосвещенную дорогу
Фонарь под глазом осветит!
Укреплены в подобном мненье
Сильнее чем в ружье затвор,
Они в невинном заблужденье
И пребывают до сих пор.
Мы чаще видим град потертый,
Где лишь конторы да суды,
В своих границах тесных спертый,
Лишенный солнца и воды.
За чередою войн кровавых,
Смертей, пожаров, зол и мук
От куполов золотоглавых
Остался только тихий звук.
Бетонных кубов взмыли тыщи.
Испепеленная дотла,
Лишенная духовной пищи,
Архитектура умерла.
За гробом шли, кривляясь, черти.
Ее записки не забыть:
«Прошу в моей голодной смерти
Несчастных зодчих не винить».
Все новостройки, как солдаты,
Напоминают мне порой
Деревни, что возвел когда-то
Старик Потемкин под горой.
А человек мечтал утробно
И безнадежно, может быть,
О чудном граде, где удобно
Работать, отдыхать и жить.
Мечты, мечты! Мы так старались
Приблизить завтрашний наш взлет,
Что в веке бронзовом остались
Средь недостатков и забот.
Мы получали всюду двойки…
Но вот луч света средь трудов…
Привет, Колумбы перестройки,
Я вас приветствовать готов!
Несете вы в себе свеченье,
Врачуя шутками хворьбу,
Как одинокие включенья
В давно угасшую толпу.
В минувший день над настоящим,
Перо, неси меня скорей
Над муравейником кипящим
Вдоль