Я ж был одним из тех троих, что спаслись с заставы… Ну, тогда…
– Тогда… – эхом повторила Софья. – О, Господи…
*
Застава в десяти верстах от Борейска. Апрель 1910 года.
Иван протянул было руку, чтобы взять ведро, но тут по воде пробежали круги. Потом ещё раз. И снова. Земля едва заметно вздрогнула.
– Эй, Ванька! Ну что ты там копаешься? – раздался нетерпеливый окрик со стороны конюшни.
– Обожди, Родька! Тут трясётся что-то!
– Да что трясётся-то? Неси воду давай, не дури!
Крестовский покосился на колодец. Убедившись, что вода успокоилась, Иван пожал плечами, взял ведро и потащил на конюшню. Начинался ещё один унылый день в Приамурской глухомани.
Жизнь в Борейске была на редкость однообразной. Даже тигров, которыми пугали Ивана сослуживцы, он ни разу не видал. Однажды заметил вдалеке белогрудую медведицу с двумя медвежатами – вот уже и целое событие. А в остальном здесь царила смертельная скука. Но, несмотря на это, Иван был совсем не против задержаться в забытом богом Борейске после службы. Работая на обустройстве железнодорожной насыпи, Крестовский познакомился с сыном инженера Слепцова – Афанасием. Тот собирался принимать дела у пожилого отца и всё подбивал Ивана идти к нему в помощники. Слепцов-младший говорил, что у Крестовского склад ума для такой работы самый что ни на есть подходящий. Ивану и правда нравилось всё, что связано со строительством, да и платили неплохо, даже простому помощнику инженера. Заманить людей на работу в этот медвежий угол можно было разве что рублём, вот и не скупились. Но инженерная карьера для Крестовского была пока делом отдалённого будущего…
Иван сделал несколько шагов, и тут землю снова тряхнуло – на сей раз гораздо сильнее. Вода выплеснулась из ведра, а Крестовский едва удержался на ногах. Где-то далеко затрещали деревья, потом раздался грохот – будто что-то упало. Родион и Егор – сослуживцы Ивана, вместе с которыми он сегодня работал на конюшне – выскочили наружу. Лошади тревожно заржали.
– Что там, Ваня? – Егор сдвинул фуражку набок. – Что гремит?
– Да знать бы… – Крестовский осмотрелся по сторонам. Шум нарастал, толчки становились всё сильнее. Словно кто-то огромный приближался, круша по пути деревья. Две ели, что росли прямо за частоколом, рухнули, подняв тучи пыли. А когда она рассеялась, Иван не смог сдержать крика. За забором, положив на него передние лапы, стоял медведь. Обычный косолапый, если не считать того, что ростом он был с двухэтажный дом. Под весом хищника частокол со скрипом накренился.
Гиганта заметили и другие солдаты. Раздались выстрелы, но пули, похоже, не причиняли медведю никакого вреда. Он лишь мотнул пару раз головой и недовольно заворчал. А потом частокол рухнул – его свалили ещё трое таких же огромных хищников. Самый маленький из них был сажени две в холке, остальные – и того выше. Зверюги бросились крушить постройки – будто нарочно. Людей, которые попадались им на пути, они просто топтали. Одного несчастного медведь схватил в зубы, клацнул челюстями и отшвырнул безголовое тело прочь, словно пушинку.
– Дёру,