доложил Игорь. – Но не дозвонился.
– А мне… – начал было Гольцов историю про то, как Аня поведала ему о разговоре с сыном, но осекся и уточнил: – То есть ты перед матерью не извинился?
– Извинился.
– Так ты же с ней не разговаривал!
– Я послал ей букет по мейлу. – У этих «NEXT» были свои приемы. – Этого достаточно.
– Я еду вечером в Дмитровку. Поедешь со мной?
– Нет уж, спасибо, – категорически отказался Игорь, до сих пор пребывавший под впечатлением от сегодняшнего утра. – Мне хватило. Езжайте сами. – Он не понял, что отец едет один.
– Мама остается дома, – сообщил сыну Анатолий.
– Вы что? Разругались?
– Нет, просто так складывается, – пояснил Толя.
– И че? Нельзя отказаться?! – изумился молодой человек, привыкший к тому, что родители всегда вместе.
– В том-то и дело, что нельзя, – вздохнул Гольцов, но вздох получился какой-то искусственный. – Встретишь маму?
– С работы? – снова удивился Игорь.
– С банкета.
– Такси вызову, – пообещал сын. И тут же нарвался на лекцию про то, что такси и дурак вызовет, а вот прийти к ресторану и встретить замужнюю женщину, чтобы ни у кого не возникло ощущения, что женщина ищет себе приключений на одно место, – это долг каждого порядочного мужчины. Поэтому надо присылать матери не электронные букеты, а обеспечивать ее безопасность в любое время дня и ночи. И раз он, ее муж, отсутствует, эта обязанность целиком и полностью ложится на плечи его сына.
– Понятно? – уточнил Гольцов у Игоря.
– Более чем, – усмехнулся молодой человек и поинтересовался: – А кто в Дмитровке будет обеспечивать твою безопасность? Николай Николаевич?
– Еще раз услышу от тебя нечто подобное… – моментально завелся Анатолий.
– Набью тебе морду, – быстро продолжил Игорь. – Ладно, пап, не злись. Хорошо тебе погудеть.
– Дурак, я в баню.
– Ну тогда – с легким паром, – заржал Игорь и отключился.
На часах было семнадцать ноль-ноль. Возвращаться к себе, в инспекцию, чтобы забрать машину, было бессмысленно, поэтому Гольцов отпустил водителя и побрел на трамвайную остановку.
Войдя в трамвай, Анатолий, к несчастью для себя, столкнулся с собственным папашей, державшим в руках два пластиковых карниза:
– Вот, – сообщил сыну бывший авиатехник. – Мамка заставила, пришлось слетать.
– А что не на машине? – поинтересовался Гольцов, не особо обрадованный неожиданной встречей с родителем.
– Так я того, – Иван Дмитриевич весело хлопнул себя ладонью по горлу, – под мухой маненько.
Эти «маненько», «мамка», «чем занимаеттессь», «это вот того» и прочие отцовские придумки, призванные развеселить собеседника, ужасно раздражали Гольцова-младшего, но он терпел и даже в общении с Иваном Дмитриевичем иногда сознательно позволял себе нечто подобное, чтобы быть с отцом на одной волне. Но старшему Гольцову такое созвучие