Я бы не стал есть соуса, даже ежели б он был вот здесь, прямо передо мной.
– Если б он был, ты мог бы поесть.
– Но я не стал бы, Джордж. Весь отдал бы тебе. Ты залил бы им бобы, а я б к нему и не притронулся.
Джордж все так же угрюмо смотрел в огонь.
– Как подумаю о том, до чего хорошо мне жилось бы без тебя, рехнуться можно. А так у меня нет ни минуты покоя.
Ленни все еще сидел на корточках. Он поглядывал в темную даль за рекой.
– Джордж, ты хочешь, чтобы я ушел?
– Куда ты, на хрен, пойдешь?
– Вон туда, в горы. Найду какую-нибудь пещеру.
– Да? А жрать чего будешь? У тебя ведь не хватит соображения, даже чтоб сыскать себе жратву.
– Я могу что-нибудь сыскать, Джордж. Мне ведь не нужна вкусная еда с соусом. Буду лежать себе на солнышке, и никто меня не тронет. А ежели найду мышь, то оставлю ее себе. И никто ее не отнимет.
Джордж бросил на него быстрый испытующий взгляд.
– Я тебя обидел, да?
– Ежели я тебе не нужен, пойду в горы да сыщу пещеру. Могу хоть сейчас уйти.
– Нет… Послушай, Ленни, я просто пошутил. Конечно же, я хочу, чтоб ты остался со мной. Вся беда в том, что ты всегда давишь этих мышей. – Он помолчал. – Вот что я сделаю, Ленни. При первой возможности подарю тебе щенка. Может, его ты не задавишь. Щенок лучше, чем мышь. И гладить его можно крепче.
Но Ленни не поддался на удочку. Он понимал свое преимущество.
– Ежели я тебе не нужен, ты только скажи, я уйду туда, прямо в горы, и буду жить там один. И никто не отнимет у меня мышь.
Джордж сказал:
– Я хочу, чтоб ты остался со мной, Ленни. Господи, да ведь тебя кто-нибудь подстрелит, приняв за койота, если я тебя брошу. Нет уж, оставайся со мной. Твоя тетка Клара, покойница, огорчилась бы, когда б узнала, что ты остался один.
Ленни сказал лукаво:
– Расскажи мне… как тогда…
– Про что рассказать?
– Про кроликов.
– Не морочь мне голову, – огрызнулся Джордж.
– Ну, Джордж, расскажи. Пожалуйста, Джордж. Как тогда! – взмолился Ленни.
– Стало быть, тебе это нравится? Ну ладно, слушай, а уж потом будем ужинать…
Голос Джорджа потеплел, смягчился. Он произносил слова чуть нараспев, но быстро, – видимо, рассказывал об этом далеко не в первый раз.
– Люди, которые батрачат на чужих ранчо, самые одинокие на свете. У них нет семьи. У них нет дома. Придут они на ранчо, отработают свое, а потом – в город, денежки проматывать, и глядишь, уж снова плетутся куда-нибудь на другое ранчо. И в будущем у них ничего нет.
Ленни ловил каждое слово.
– Во-во, правильно. А теперь расскажи про нас.
Джордж продолжал:
– Но мы совсем не то, что они. У нас есть будущее. И тебе, и мне есть с кем поговорить, о ком позаботиться. Нам незачем сидеть в баре и накачиваться виски только потому, что больше деваться некуда. Иной человек, ежели попадает в тюрьму, может сгнить там, никто и пальцем не шевельнет. Другое дело – мы.
– Другое