стаей спустились на мерзлую бетонированную площадку.
Когда он вышел из машины, то морозец сразу прихватил его руки и уши. Метеослужба на этот раз не обманула. На улице, действительно, сильно похолодало, и он пожалел, что не надел шапку.
Снежинки быстро ложились на его волосы и настырно забирались под воротник куртки.
Тягунов прибавил шаг и, достигнув крыльца магазинчика, уже намеревался, толкнув закрытую дверь войти внутрь, но услышал нечто похожее на смесь плача и писка и, повернув голову, увидел слева от себя детскую коляску.
Повинуясь какому–то непонятному чувству тревоги и обязательности, он отнял руку от ручки двери и подошел к предмету плача.
В коляске лежал ребенок. Его личико было искривлено криком, а голубые глаза смотрели на Сергея с обидой и непониманием.
Он, повинуясь инстинкту необходимости прекратить это волнение, покачал коляску, но дитя не успокоилось, а напротив, принялось орать еще громче.
Тягунову покачал коляску сильнее. И ребенок неожиданно умолк. Он смотрел на него, не отрывая взгляда.
Дальше произошло непонятное…
Опомнился Тягунов лишь в машине. Если бы голуби могли и хотели стать свидетелями случившегося, то смогли бы поведать о том, как странный дядька выхватил ребенка из колясочки и утащил его с собой.
Скрывшись в большой черной машине, странная парочка уехала прочь.
Не прошло и минуты, как двери магазинчика распахнулись, выпуская наружу молодую женщину. Она шла к коляске очень осторожно, стараясь не поскользнуться и не упасть, неся в руках целлофановые пакеты с продуктами, и совсем не смотрела по сторонам.
Не доходя до коляски метра три, женщина громко вскрикнула и, уронив пакеты на землю, в ужасе прижала ладони к лицу.
Рыжие шарики мандаринов колоритно дополнили собой снежный натюрморт. Голуби, вновь испуганно замахав крыльями, взлетели вверх.
Женщина раненым зверем металась по маленькой площадке возле магазина, обезумев от горя и совсем не понимая, что же ей теперь делать.
– Лиза! Лиза! – кричала она.
Ужас, маской застывший на ее лице мог бы испугать кого угодно, но свидетелей происшедшего не было. Только огромные падающие снежинки да прожорливые бездушные голуби!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПОДАРОК.
Он быстро вошел в подъезд и, поднимаясь по лестнице вверх, осторожно, но крепко прижимал к груди ребенка. Малыш боязливо молчал, и он, Сергей чувствовал его дыхание, биение сердечка и запах молока.
Тягунову хотелось скорее оказаться дома, ему казалось, что малыш продрог, лежа в коляске и, возможно, заболел. Его, почему-то, беспокоила только эта мысль.
Стоя перед дверью, Сергей открыл ключами дверь и зашел в квартиру.
В прихожей было темно. В комнате тоже. Лишь отблески экрана телевизора, вырывали у темноты пространство.
Марина сидела в кресле и никак не отреагировала на приход мужа. Впрочем, как всегда…
Она не могла даже предположить, какой подарок он приготовил для нее.
Наверное,