ищете, господин? – неуверенно поинтересовалась она.
– Не знаю, как объяснить это. Помнишь ли ты, как отец отругал меня за то, что я лазил в его столе?
– Конечно, помню, ведь это было при мне. Господин так ругался, что это было слышно даже в комнате слуг.
– Мне нужны те записи, что он хранил тут, Роуз.
– Почему бы вам тогда не спросить у камердинера мистера Реймонда?
– Потому что он ничего не скажет, слишком верен моему отцу. – Викери задумчиво потер подбородок. – Но я заметил, что в кабинете был проведен ремонт. Эта мебель приобретена сравнительно недавно и стоит совершенно не так, как в прошлый мой приезд. Куда могли убрать старые вещи?
– Некоторые вещи были выставлены на продажу, а некоторые отданы бедным семьям в качестве благотворительности, – ответила Роуз.
– Нет, этот стол мой отец бы не отдал, даже если бы тот развалился прямо перед ним. Он слишком любит предаваться ностальгии… Роуз, скажи, это ведь моя мать отвечает за все изменения в доме?
– Да, леди Данэлия лично руководила всем. – Она задумалась. – Но некоторые вещи, которые мистер и миссис Реймонд-Квиз посчитали ценными, уносились в мансарду! Я отведу вас туда!
– Ты чудо, Роуз! – обрадовался Викери.
Убрав бумаги обратно в стол, юноша последовал за служанкой до боковой лестницы, которой пользовались разве что слуги. Подсвечивая лампой крутые ступени, Роуз довела его до самого верха и толкнула маленькую дверь, ведущую в мансарду.
Камеристка поставила лампу на тумбу и сделала огонь ярче. Темные очертания превратились в накрытые тканями старую мебель и книги. И хотя было видно, что помещением не пользовались по назначению долгие годы, Викери не заметил здесь ни слоя пыли, ни паутины.
– Я подожду за дверью, – предупредила Роуз. – Сообщите, если понадобится моя помощь.
– Конечно. – Девушка вышла за порог, но, прежде чем прикрыла дверь, Викери окликнул ее: – Спасибо, Роуз, за то, что помогаешь мне. Я очень это ценю.
– Это моя работа, – смущенно улыбнулась она и скрылась на лестнице.
Когда дверной замок закрылся, Викери прошел вглубь мансарды. Его шаги отзывались скрипом старых половиц. Рывком он сдернул белые покрывала со старого стола. Тот уже отжил свое: корпус шатался, а ручка одного из ящиков отвалилась и лежала на столешнице. Юноша поставил лампу рядом с собой и, затаив дыхание, распахнул ящики один за другим, но… в них было пусто. От обиды к горлу подкатил ком. Неужели судьба так неблагосклонна к его поискам?
И все же в груди трепетала малая доля надежды. Викери стал стаскивать ткани со всей мебели, обыскивать каждый угол и трогать каждую доску в полу, но безрезультатно. Ни намека на записи.
С разочарованным вздохом он осел на пол, откинул голову на подлокотник полосатого кресла и вдруг заметил на стене старую картину с пейзажем. Висела она неровно, и из-за этого стал виден темный угол скрываемой за ней ниши. Пробравшись сквозь горы старого хлама, Викери снял картину с гвоздя и отставил