так… осенью с сухой листвой из леса приносит дитя и под лавку возле печи кладёт его, а сам уходит, – таинственным голосом уверила её тётя Тамара.
– А как он в дом проникает? – всё ещё сомневалась Юлия Ивановна.
– Как, как… не знаю я, ты спроси у самого Игната, он тебе всё объяснит, – сердито оборвала её тётя Тамара, фыркнула и сделала вид, что ей нужно срочно по делам куда-то идти.
– Нет уж, уволь, – покачала головой Юлия, которая с Игнатом связываться больше точно не хотела.
Она помнила, как однажды для того, чтобы поставить на место её сына Стёпку, дед Игнат напустил на неё морок, после которого она ещё долго не могла опомниться.
С тех пор Юлия обходила Игната Степановича стороной и пугала его именем сына, когда тот не слушался и озорничал сверх меры.
На самом деле, Митяй не был сыном лешего, просто Игната Степановича устраивали эти нелепые слухи, поэтому он помалкивал и никому не рассказывал, что забрал Митяя у своей непутёвой дочери Сашки.
Та сразу после окончания сельской школы уехала учиться в город, и там почти сразу выскочила замуж «по залёту», но муж оказался неадекватным парнем, и с ним пришлось расстаться. Избавляться от беременности к тому времени было уже поздно, и она решила родить и отказаться от ребёнка.
Игнат узнал о её планах случайно и уговорил отдать мальчика (тогда уже было понятно, что это мальчик) ему на воспитание в деревню.
– Забирай, конечно, я только рада буду, – сказала Игнату дочка.
Он встретил её в роддоме и сразу же забрал Митяя себе, предварительно уговорив дочку написать отказ от родительских прав на сына, а потом оформил на себя опекунство над внуком.
Односельчанам было неясно, что он объяснял учителям в школе и другим службам, их это не интересовало, они все верили тому, что говорила тётя Тамара.
– А даже если он и сказал, что это его внук, то кто ж ему поверит? – смеялась она.
– Государство же поверило, – пожимали плечами люди.
– Государство у нас вообще доверчивое, доверяло и нам, когда мы из совхоза картошку и зерно воровали, – усмехалась эта «добрая» женщина.
Игнат и впрямь был потомственным знахарем и колдовской дар у него тоже имелся в виде владения гипнозом и ясновидением.
У Митяя до тринадцати лет семейный дар не проявлялся, а потом парень влюбился и сотворил своё первое чудо.
К ним в класс тогда пришла новенькая девочка, дочка фермера. Эта ферма появилась в деревне недавно, и все дети её владельца, переехавшие туда вместе со своим отцом, стали ходить в сельскую школу.
Девочку звали Катя. С первого взгляда на неё у Митяя часто застучало сердце, и он понял, что хочет быть рядом с этой девочкой всю жизнь. Но его уже опередил Стёпка, сказав ей:
– Кать, садись за мою парту, и тебя никто в школе не обидит, потому что я намерен тебя от всех защищать.
Всегда робкий и нерешительный, Митяй вдруг подал голос:
– Катюша, садить лучше ко мне, с моей парты лучше доску видно, и я тоже никому не позволю тебя обижать.
– Как же, не позволит он, – рассмеялся Стёпка, –