чей взгляд был набит замечать мелочи, мгновенно вылепляла из общей массы народа интересные детали – то дорогой браслет и кольца на руке, а то и золотые часы на руке. Или обувь, которая на «деревенскую», ну никак не тянула. Зато единственные лапти, которые она заметила – были из модного и дорогого бутика Новаградска – причём стоили «за бешено» – одна из обувных фирм навострилась делать стильные лапти из пластика и продавать в Новоградске.
– О, ты-ж, дочка, не знаешь, что это за уроды… Особенно маманя этого дебила, который тебе по мордасам въехать попытался, – тут же проговорил рослый парень, в тёмной от пота майке и шортах, сделанных из зверски растерзанных джинсов. – Они тут как бы типа самые крутые. Им всё можно.
– А ты чо, уже и не отбейся? – Фехтовальщик подкинул яблоко и бросил его в Валерию.
Яблоко пролетело мимо носа Эмбер, и тут же Валерия, вскинув руку, поймала его и перебросила американке.
– Угощайтесь… – проговорила она и повернулась к Растерзанным Джинсам. – Как я понимаю, эти «бакланы» тут у вас… ну как это принято говорить «крепко масть держат»? Сильно обидчивые?
– Очень. Участковый то наш, как видишь, не очень-то стремится тут гонять всякую нечисть. Вот пока и маемся. А этот Топот и его банда – уж мы их учили, учили, а что толку? – парень вздохнул. – Такие уроды в принципе необучаемы. Мы их отвадили своих трогать, так они на приезжих отрываются. Вон как выходит.
– Плевать на чужих, лишь бы нас не трогали, – усмехнулась Валерия и ловко выудила с прилавка сноп зелёного лука. – А вот майонез с колбасой покупать будем в магазине с холодильником… Фехтовальщик!
– Ага, счас… – Еремей, что активно принюхивался к выставленному на прилавке мёду, отмахнулся. – Ух! Здорово. Ого!
– Чё такое? – мрачно набычился продавец мёда – здоровенный мужик, заросший бородищей по самые уши. – Иль покупай, иль чеши отсюда.
– Ой, да погоди… – Еремей принюхался и ткнул пальцем в пару банок с мёдом, хозяйственно перевязанных верёвочкой. – Вот тут мёд разбавленный. А вот тут не мёд, а подкормка для пчёл – ну, сироп-то этот вонючий, название его забыл.
– Слышь, ты, хлыщ городской! – вскочил бородач. – А ну вали отсюда! Пока по ушам не получил!
Фехтовальщику бы помолчать, но в отличие от той же Валерии, он не особо-то привык следить за своим языком и уж тем более держать его на привязи, поскольку они умел не только язык распускать, но и стучать по ушам и почкам тем, кто этим был недоволен.
– А то что? Ты тут мёдом палёным торгуешь, а я…
– Еремей! – Валерия сцапала Фехтовальщика за шиворот. – Оно тебе надо? Вот убьют кого ради этого мёда, тогда то ты и ковыряйся! Пошли давай. Можно подумать ты тут собрался чай с мёдом под самовар гонять.
– А может и собрался, тебе то что? – проворчал Еремей, но увести себя от прилавка позволил.
– Вы уж простите моего друга. Он вечно любит в бутылку лезть. Не дают ему покоя всякие мелкие правонарушители, – проворчала Валерия, утаскивая Еремея от мрачного торговца мёдом в сторону магазина.
Эмбер,