всплывали в уме. Он все знал и знал всегда! Неужели эта реальность давно победила его?!
Олег попятился назад. Взгляд медленно поплыл по панораме станков, конвейеров и прочего оборудования. Олег вдруг понял или просто вспомнил, что тут происходило. Люди работали по восемнадцать часов в сутки все недели и месяцы, а лет тут не было. Временные промежутки заканчивались на месяце и начинались заново. Ни праздников, ни выходных, ни перерывов. Только работа, работа, работа под бдительным присмотром жестокой охраны. Гена все также, с туповатым выражением лица смотрел на своего старого друга. Значило ли для него теперь что-то слово «друг»? Вуаль этого жуткого незнания мгновенно, подобно ночи, накрыла собой в воображении Олега всех людей, обитавших в бездне. Взгляд вернулся к конвейерам и заскользил по механической, жужжащей, подобно рою пчел, дорожке. Она выносила все товары на небольшую платформу, где коробки разных размеров из других отделов складывались в небольшие, похожие на вагоны, тележки. Раздражающий гудок раз в тридцать секунд – и полностью нагруженная тележка по воздушным рельсам отправлялась куда-то далеко в зал, приподнимаясь все выше и выше. Скоро тележка уезжала куда-то вверх и скрывалась из виду под высоким потолком.
Зрелище завораживало своим масштабом! Оно, казалось, пронзило душу Олега. Распространилось внутри, подобно сорняку. Он некоторое время наблюдал за этим действом, пока не повернул голову к Гене, который продолжал работать за конвейером.
– Куда оно все улетает?
Гена промолчал. Сделал вид, что не услышал.
– Я спрашиваю! – подскочил Олег к другу и развернул его к себе.
– Не знаю! Ты уже спрашивал это семь раз!
Олег застыл. По рукам и спине пробежал жар гнева. Все было невыносимо! Парень отошел от конвейера и закрыл руками лицо. Гул снаружи, гул внутри. Все сводило с ума. Отчаянье все сильнее охватывало его, но Олег не хотел, просто не мог вот так сдаться. Нужно было сосредоточиться, но, казалось, что большая часть его уже жила собственной жизнью, а он, настоящий, терял власть над собой и реальностью.
Глава 3
Сколько еще длилось рабочее время первого или седьмого дня? А может, пока Олег размышлял, прошла еще неделя или даже целый год?! Тяжело было смотреть на лица окружающих. Не хотелось видеть ничего! Когда Олег возвращался с работы в гордом одиночестве обратно в мрачную бездну, реальность в глазах по-прежнему сбоила. Проклятые нервы! И все же он спросил об этом у Геннадия. Но друг ответил, что ничего подобного сам не видел.
Олег стоял у края платформы. Взгляд погружался во тьму бездны. Парень так и не смог понять, что с ним происходило, но, казалось, бездна высасывала из него эти мысли. Высасывала подчистую! Воспоминания о жене и дочке воспринимались далёкими и старыми. Он искал своих родных в бездне. Искал все семь дней, но не нашел. Олег просто знал это, хоть и не был уверен, что вправду это делал. Он вдруг спохватился, что не может вспомнить какого цвета волосы у его дочери, даже пришлось напрячь серое вещество, чтобы вспомнить имя – Карина. Как