от оцепенения, засуетилась, стараясь выполнить мои указания.
Я осторожно раздел Роя, его тело было обжигающе горячим. Фрау Ланге поставила рядом таз с водой и стопку чистых льняных тряпок. Я смочил одну из них в холодной воде, слегка отжал и принялся обтирать мальчика, с особой тщательностью протирая шею, лоб, подмышки, внутренние сгибы локтей и колен. Рой слегка зашевелился, с благодарностью приоткрыл сухие, потрескавшиеся губы и хрипло втянул воздух, словно жаждущий путник в пустыне. На мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнул огонёк надежды.
Я не имел ни малейшего понятия, почему, находясь в постоянном контакте с чахоточными больными, я до сих пор не подхватил эту смертельную болезнь. Возможно, меня хранил какой—то невидимый щит, а может, просто повезло. Как бы то ни было, это странное обстоятельство притупляло чувство страха, порождая иллюзию неуязвимости. Где—то в глубине души теплилась непоколебимая уверенность, что меня эта напасть минует.
Достав из рюкзака трубку, я насыпал в неё щепотку специальной травяной смеси, приготовленной по рецепту Юстаса. Он утверждал, что это средство способно облегчить дыхание в кратчайшие сроки и снять приступы кашля. Чиркнув спичкой, я поджёг смесь, от которой пошёл густой, терпкий дым с примесью запаха мяты и шалфея. Затем протянул трубку Рою.
– Вдыхай, – сказал я, – маленькими порциями. И не глубоко.
Рой, дрожащими ручонками, взял трубку. Пальцы его были тонкими и бледными, словно восковыми. Он несколько раз безуспешно пытался поднести ее к губам, но руки не слушались. Тогда я аккуратно придержал трубку у его рта.
– Вдыхай-вдыхай – повторил я, – маленькими глоточками. Вот так.
Рой послушно втянул дым, закашлялся, но потом дыхание его стало чуть ровнее. Пока он боролся с приступом удушья, я осторожно вытащил из-под него смятую, жёсткую подушку. Расправив, я сложил ее вдвое и положил обратно, приподняв верхнюю часть тела Роя так, чтобы он лежал полусидя. Это должно было облегчить давление на лёгкие и хоть немного улучшить дыхание. Я видел, как ему сразу стало легче дышать, хотя лицо его по—прежнему оставалось бледным и измученным.
– Не кормите его, пока температура не спадёт. Лучше давайте побольше питья. Тёплой воды, молока, если есть, – я достал из кармана несколько монет и положил их рядом с продуктами на столе. Затем снова посмотрел на ребёнка, стараясь придать своему голосу ободряющие нотки. – А ты к отцу не собирайся пока, малец. Рано ещё. На тебе мать и две сестры, кто им помогать будет? Ты же у них единственный мужчина в доме.
Рой, прикрыв глаза, сделал ещё один глоток из трубки и тихо выдохнул дым. Затем, глядя на меня снизу вверх, слабо спросил:
– Как тебя зовут?
– Меня зовут Адам, – ответил я.
– Бог послал мне тебя, Адам, – слабо улыбнулся Рой. Под его глазами залегли тёмные, лихорадочные круги.
– Бог послал тебе болезнь и смерть отца… – начал я, но тут же осёкся, понимая, что мои слова звучат слишком жестоко. – … как испытание, – продолжил я более мягко, –