пустыри.
Инквизитор счастлив,
Указал путь, в божье царство.
ПАДЕНИЕ
Я помню его! Он был! Отец!
Сквозь туман воспоминаний,
К образу отца я возвращаюсь.
Как он приходил с работы,
Снимал сапоги, садился за стол.
Мама спрашивала: «Как день прошёл?»
За окном осенний дождь пошёл.
Отец умер! Наступил страшный сон.
В тёмной комнате мама с сестрой
Проплакали всю ночь в унисон.
Я бродил, не зная куда идти.
Со временем стал замечать
Как печаль стала исчезать.
Время шло, у мамы появился «Кое-кто».
Какой-то мужчина стал приходить,
Маму любимой называть, с сестрой играть.
Пытался со мной подружиться!
В этот вечер я впервые напился.
Стало проще дышать, стал семью избегать.
Стал всё чаще обвинять мать:
«Ты не любила отца, зачем привела лжеца!»
Снова алкоголь успокоил меня.
Лето, армия, женитьба,
Любой повод, чтобы напиться.
В каждой проблеме виновата мать!
Мать, что смогла об отце память предать.
Моя жена и дети не имеют значения,
Алкоголь помогает уйти в забвение.
Двадцать, тридцать, сорок лет,
Проснулся – шестьдесят насчитал.
Семья развалилась, один сын спился,
Другой сбежал и адрес не сказал.
Пойду куплю бутылку, рульку.
«Сын, налей! Как никак – юбилей!»
СПЯЩИЕ БОГИ
Вырезая руну на древе,
Старый волхв пел песню.
Растекалась сила по земле,
Заполняя древний лес.
Пел он о тех временах,
Когда люди не знали бед,
Выйдя на цветущие луга,
Восхваляли дары небес.
Звери без страха шли к ним,
Веря в чистоту новых существ.
Узорчатой нитью из света,
Сплела Лелея судьбу человека.
Людей становилось всё больше,
Пустели цветущие луга.
На смену добрым богам,
Пришли боги огня и меча.
Железо болью вошло в мир людей,
Золото заполнило души,
Оторвав от божественных путей.
Человека – бога не стало.
Волхв, вытирая горькую слезу,
Вырезает последнюю руну.
Боги уснули в вечном лесу,
Человек потерял свою судьбу.
Я РАЗГОВАРИВАЛ С ЦВЕТАМИ
Я разговаривал с цветами
Пустыми словами,
Несбывшимися мечтами.
Они кивали,
Как будто бы все понимали.
Шторм в груди, тревожность,
В общении неосторожность.
Машу рукой самолёту,
Улыбаюсь пилоту.
Веду себя подобно идиоту.
В толпе, словно тень,
Не зацеплю, не потревожу.
Мне бы в пустыню
Среди барханов рваных
Одиноким путником бродить.
Страницу книги перевернув,
От