а факелы на стенах вспыхивали и гасли, словно вздыхая. Где-то вдалеке слышался мерный топот стражников, но даже этот звук тонул в глухой тишине ночи.
В покоях Совикуса царил полумрак. Лишь слабый свет свечей отражался в бокале с вином, отбрасывая алые отблески на стопку старых свитков, разложенных на массивном столе. Советник сидел, склонившись над картами, но мысли его были далеко.
Он ждал.
Где-то в глубине души он чувствовал, что сегодня что-то должно случиться. Что-то значимое. Воздух в комнате вдруг стал плотнее, и тонкий аромат горьких трав наполнил пространство. Совикус медленно выпрямился, взглянув на камин.
Пламя дрогнуло.
Вспыхнуло с новой силой, изменив цвет. Вместо привычного золотистого света оно стало тёмно-синим, а затем – почти чёрным. В его глубине зашевелились тени, вытягиваясь в извивающиеся, едва различимые силуэты.
И тогда раздался голос.
– Иди на холм, у северных границ там границы истончаются. Ночь Хаоса близка.
Совикус прикрыл глаза, позволяя словам проникнуть в сознание. Голос был одновременно знакомым и чуждым, звучал словно отовсюду и ниоткуда одновременно. Моргас.
Боги редко говорили напрямую. Их присутствие ощущалось в знаках, предчувствиях, символах. Но эта ночь была иной.
Когда голос затих, а пламя снова стало обычным, в комнате повисла звенящая тишина.
Совикус глубоко вздохнул и, медленно поднявшись со своего кресла, шагнул к окну. За стеклом простирался замковый двор, залитый лунным светом. Мир казался застывшим, словно ждал его решения.
Он не мог ослушаться.
Но для этого нужно было покинуть замок.
Наступило утро, и Совикус начал собираться на аудиенцию к королю.
Тронный зал был величественным, холодным и торжественным. Высокие колонны из чёрного мрамора тянулись к массивному своду, украшенному золотыми узорами, изображавшими сцены былых сражений. Горящие факелы отбрасывали на стены танцующие тени, словно оживляя древних воинов, запечатлённых в резьбе. Лучи дневного света пробивались сквозь узкие окна, разрисовывая пол мозаикой из цветных бликов.
Стражники стояли вдоль стен, их лица оставались бесстрастными, но руки крепко сжимали древки копий. Их доспехи, начищенные до блеска, отражали свет факелов, создавая призрачное мерцание. Каждый воин знал своё место, каждая деталь их обмундирования подчёркивала порядок, царящий в этом месте.
На массивном троне, вырезанном из единого куска тёмного камня, восседал король Всеволод Жестокий. Он был одет в пурпурный плащ, отороченный мехом, а его кольчужный воротник говорил о том, что он готов к битве в любую минуту. Глаза, глубоко посаженные, изучали каждого, кто входил в зал, но в них не было ни подозрительности, ни враждебности – только мудрость и непоколебимая уверенность правителя.
Рядом с ним стояла его дочь, принцесса Диана. Сегодня она выбрала не парадные одежды, а бордовое платье, подчёркивающее её осанку и решительный взгляд. Её волосы, заплетённые в сложные косы, были уложены так, чтобы не мешать движению. Она не