мировоззрение, а, может, верила, что сама имеет дар или является ведьмой. Разве это повод ограничивать общение?
А для меня было бы очень полезным ощутить поддержку родственницы в сложный период жизни. Впрочем, она пригласила меня к себе, это ли не лучшая помощь сейчас?
Вот бы Бруно поправился! Незаметно для самой себя я отрезала от мотка нужную длину, завязала петлю, а руки сами вспомнили, казалось бы, давно забытый навык. Крючок мелькал в пальцах, петли складывались и упругие рядки, способные легко растягиваться. Подхватилась одна бусина, другая, а изо рта полилась тихая приятная песня.
В совершенно медитативном состоянии, я шептала и пела о золотых пшеничных полях, по которым можно так живо скакать, о вкусной сочной траве, манящей насыщенным зеленым соком, о том, как радостно общаться с заботливой хозяйкой, когда она расчесывает гриву или чистит копыта.
То ли песня, то ли стих лился из меня неконтролируемой волной, пальцы мелькали все быстрее и быстрее, а бусины чуть ли не сами запрыгивали на нить. Когда я пришла в себя, в руках держала шнурок для волос, украшенный бусинами.
Бруно бодро заржал, привлекая к себе внимание. Я подошла к конику, измерила температуру. С неудовольствием отметила, что он все еще остался горячим, предложила ему воду, от которой тот отказался, пришлось вручную заливать в рот через большой шприц для кормления. Полезный инструмент. Попутно посмотрела десны и небо. Зубы коня упирались в щеку, провоцируя ранки, нужно их подпилить.
После всех манипуляций, устало опустилась на свою импровизированную кровать. Что ж, шнурок… отлично подойдет для конской гривы. Я расчесала ее и заплела в косу на боку, закрепив ее самодельной резинкой.
Поежилась от холода. Все же здесь не курорт, нашла попону и накинула на коня. Бруно благодарно заржал, а потом опустился на колени и начал засыпать. С одной стороны, я понимала, что ему необходим отдых, с другой же – я очень боялась за него. Порой больные лошади ложатся и больше не могут подняться. В такой ситуации шансы на исцеление полностью исчезают.
Вернулась на тюки и тоже задремала. Посреди ночи мне показалось, что я слышала странные звуки.
Будто кто-то настойчиво скребся в двери хлева, пытаясь их открыть. Ветер завывал и в нем проскальзывало зловещее рычание. Списав все на диких зверей, все ж Перепутино находится посреди леса, я снова провалилась в сон.
Когда открыла глаза, ночь уже давно отступила, а сквозь застекленные окна хлева заглядывало радостное яркое солнце.
– Ну как ты, мой хороший? – потянулась и побежала к лошади.
Конь, на удивление был весел. Стоял на всех четырех ногах, с нетерпением гарцуя на месте. Он хотел гулять.
– Ой, погоди, сейчас позову хозяйку твою. Удивительно, какой хороший антибиотик оказался. Но все равно надо пройти курс. А значит, мы с тобой будем часто видеться еще неделю.
Он не возражал.
4.1
Я сбегала за Милославой, женщина нашлась на конюшне, она занималась другими конями,