я часто вспоминаю девчонку, – непривычно серьезно произнес он, – нам было по шесть лет, и мы оборачивались щенками, бегая вокруг домика ведьмы. Мелкая гладила мой живот и иногда целовала в мокрый нос мягкими сухими губами, – мечтательным голосом Яр рассказывал о давнем времени.
– У нее был особый запах. Будто первые цветы распустили бутоны и подул мягкий ветерок прямо в нос. Свежий аромат, напоминающий тот цветок, что отец приносил с охоты в горах и дарил матери. Эдельвейс.
Воспоминания пятнадцатилетней давности оставались свежими благодаря волчьему нюху. Маленькая человеческая девочка, рыжеволосая дикарка, с вечно израненными коленками, прыгающая по кустам наравне с двумя белыми щенками.
– У нее волосы красные были, верно? – спросил брат, заговаривая мне зубы. Отвлекающий манёвр.
– Да, темно-рыжие на самом деле, – задумчиво пнул подвернувшуюся под сапог шишку. – Мы ее тогда Красной Шапкой прозвали. И постоянно разыгрывали, помнишь? Один оборачивался волчонком, когда она не видела, а другой – спасал.
– Точно, – рассмеялся Яромир, но вдруг посерьезнел, – еще бы. Конечно, помню. Отец часто рассказывал, как мама приехала в Перепутино к Ведане лечить бесплодие и осталась с ним, а болезнь сказочным образом прошла, и появились мы. Может быть, и нашей Красной Шапочке понравится здесь? Она ведь наша ровесница.
Предположение брата мне приглянулось. Тем более у деревенской ведьмы имелось одно слабое место – отсутствие наследницы. Я слышал, что ее дочь оказалась никуда не годной в этом плане, вышла замуж за какого-то городского мужчину и не собиралась возвращаться в глушь. Так что Ведана приложит все силы, чтоб Красная Шапочка осталась в Перепутино. И да, девочка давно выросла, наверняка стала красоткой.
– Но она не будет нашей. Только моей, – повернулся к брату, резко спуская его фантазии с небес на землю.
Два взгляда схлестнулись. Мой, зеленый, как первая весенняя зелень, и его синий с оттенком серого. Он мне всегда напоминал темные набухшие перед грозой облака.
– Нет уж. Хочу, чтоб она снова приласкала меня, только пониже, – Яр весь ощетинился, на плечах начала пробиваться белая шерсть. Брат был более импульсивным, ему всегда с трудом давался контроль над второй ипостасью в человеческой форме. Этим я и воспользовался.
– Победишь в драке, так и быть, разрешу быть охотником, а не волком.
– Мы снова ее разыграем? – у брата челюсть от удивления упала. Мех вернулся под кожу.
– Почему бы и нет. А за спасенье попрошу расплатиться натурой.
Эта мысль будоражила. Стоило представить, как мы вдвоем загоняем жертву, как не раз поступали в детских играх, и по загривку прошлась волна диких мурашек, а в штанах потяжелело. Я помнил ее запах. Наверняка, теперь она пахнет еще слаще, став юной женщиной.
– Но, Борислав. У нее может кто-то быть, там в большом городе…
– И что?
– Ну… это как-то… неэтично, что ли.
Мой брат защищает девчонку? Да он видел ее последний