когда…
Ее большие голубые глаза наполнились слезами.
– Как Хармиана и Ирада, когда Клеопатра бросила последний вызов римлянам! – тряхнув копной рыжеватых кудрей, воскликнула Элизабет Вернон.
– Я вовсе не намерена сводить счеты с жизнью через укус аспида, – заверила я ее. – И не собираюсь требовать от вас последовать моему примеру. Я хочу, чтобы вы на время отправились по домам. Вы меня понимаете?
– Насколько серьезна опасность? – спросила Бесс Трокмортон.
Она была дочерью покойного видного дипломата. Однако в ней всегда угадывался бунтарский дух, и остальные фрейлины, похоже, восхищались ею за это.
– Это зависит от того, насколько близко им удастся подойти, – сказала я.
Старшие дамы королевских покоев почти ничего не говорили и лишь кивали.
– Можете сложить вещи вечером, чтобы к утру уехать, – добавила я.
Они с поклоном удалились. Все, кроме юной Фрэнсис Уолсингем и Хелены.
Дождавшись, когда мы окажемся в одиночестве, Фрэнсис произнесла:
– Ваше величество, я хочу остаться. Мой долг – быть подле вас.
Я посмотрела на нее. Серая мышка, и не скажешь даже, что вдова великолепного сэра Филипа Сидни. После его смерти она так истаяла, что от нее осталась одна тень. Даже само имя делало ее невидимкой – ее звали в точности так же, как и ее отца, Фрэнсиса Уолсингема. Кому, интересно, пришло в голову назвать дочь и отца одним именем?
– Фрэнсис, ваш долг – повиноваться мне.
– Но мой отец один из командующих этой войны. Я не маленькая девочка, которую можно просто взять и отослать домой. Мне слишком многое известно, чтобы я могла не страшиться и не тревожиться. Лучше мне быть с вами. Пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне остаться!
Я покачала головой:
– Нет, Фрэнсис, вы должны уехать. Ради моего душевного спокойствия. – Я повернулась к Хелене. – И вы тоже, друг мой. Возвращайтесь к мужу и детям. В такие времена нам всем следует находиться рядом с родными.
Это делало просьбу Фрэнсис еще более удивительной.
– Фрэнсис, ваша дочурка – моя крестница, если вы вдруг позабыли, – нуждается в вас. В эти неспокойные времена, когда мы стоим на пороге войны и хаоса, вы должны быть с ней.
Они удалились: Фрэнсис – с мрачным видом, Хелена – с любовью, на прощание поцеловав меня в щеку и сказав:
– Это ненадолго. Я скоро вернусь.
Дрейк, Хокинс и Фробишер находились в море вместе с доброй частью флота. У меня неожиданно возникли вопросы относительно кораблей, их размещения и прочих подробностей, которые известны были только морякам. Из всех моих отважных мореходов на суше оставался один только Уолтер Рэли. О, как он возражал против своего назначения – на него была возложена ответственность за сухопутную оборону Девона и Корнуолла. Сидеть дома, в то время как остальные отправились в плавание. Уступить свой боевой корабль, построенный специально для него, свой «Ковчег Рэли», адмиралу Говарду,