распахнув глаза.
– На тебя не заполнили протокол по факту кражи с указанием свидетелей. Не занесли неоплаченные товары в учётную книгу. Нет никакой документальной фиксации недостач. Бабы ловят с поличным наивных дурачков, запугивают ментами и стригут нехилый откуп. Бабло делят между собой, товар возвращают на полки. Все счастливы!
Люба огорошенно заёрзала на лавочке.
– Ни фига себе ты прошаренный!
– Так я ведь сам торгую. Из палаток, бывает, что-то утекает. Пересчитываю, свожу выручку и остатки, всё записываю. Без этого невозможно отследить. Проще говоря, тётки нарушают закон почище твоего. Они меня тыкнули носом в твою кражу и ментов, я их – в махинации с отчётностью. По итогу все разошлись миром. Забудь! Но больше так не делай, договорились?.. Всё-таки в следующий раз меня может и не оказаться рядом!
Поспелова, растрогавшись, кинулась ему на шею.
– Спасибо огромное за всё, Сэро! Я тебя обожаю! Спасибо, что сразу откликнулся! Ты супер!
Ибрагимов, смутившись, погладил прилипшую к нему ровесницу по голове.
– Просто ты никогда ничего не просишь, Люба. Значит, случилось что-то серьёзное. Как видишь, угадал! Слушай, жара поднимается… Поехали домой?
– Не хочу! – возмутилась она, поняв к своему неудовольствию, что их совместное время подходит к концу.
Сэро поощрительно рассмеялся, оседлал велосипед, посадил девушку на перекладину и поехал к участку Ерика, который облюбовал лично.
Место это походило на иллюстрацию к сказке «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Бурные заросли из диких кустов, деревьев и камышей погружали берег в дремучую полутьму. Проблески солнечных лучей, пытаясь продраться к земле сквозь густоту листвы, игриво мелькали в просветах благодаря лёгкому ветерку. Людьми и не пахло. Только слышалось, как по дороге через сотню метров носятся машины. Благодать! Портили кайф назойливые комары, метившие беспардонно искусать любой оголённый участок человеческой кожи.
Впервые за год знакомства повеса и тихоня, развалившись у воды, общались на равных. Без ехидных шуток, без поучений, без чопорности и подколов. Подростки непринуждённо шутили, болтали обо всём, о чём хотелось.
Люба ещё не видела Сэро таким, каким он был с ней сейчас. Нахал, красавец, заводила, вор, душа компании, экстремал, пошляк и ловелас – все эти образы были ей знакомы и давно не удивляли. Сегодня же, у реки, в потайном месте, он превратился в ребёнка – добродушного, ласкового и беспечного мальчишку, что видит мир детскими глазами, не замутнёнными грехом. Милая детскость проявлялась во всём: в непосредственных движениях, нежной улыбке, мягком порхании длинных густых ресниц, ребяческом прищуре чёрных глаз и в разговоре, ставшим лёгким, дурашливым, беззаботным. Невинность сбивала с толку и одновременно умиляла. Сэро будто наконец по-настоящему расслабился и доверился.
«И тебя, оказывается, толком не знаю. Открытие так открытие».
– Ой, Сэро, веришь! – не удержавшись, расчувствовалась Люба от внезапного душевного порыва. – Ты такой… Что